отбеливала, ошкуривала, после чего наносила до десяти слоев свежего лака. Меня так увлекла работа, что я совершенно не задумывалась о коварстве палящего тропического солнца, пока не свалилась однажды от теплового удара. Мужчина, работавший на соседней яхте, увидел, как я упала, и отвез меня в медпункт, где меня заставили пить воду и лежать с холодным компрессом на голове. Когда я начала терять сознание во второй раз, я поняла, что происходит, и быстро прекратила работу. Прежде я была куда выносливее…
Работа на «Петране» очень меня выручала. Необходимость действовать не давала мне скатиться в депрессию, хотя все здесь, куда ни глянь, напоминало о Ричарде. Когда приехали Диты, они пришли в восторг от роскошного вида «Петраны». Они сейчас же вывели яхту из дока, и мы провели много вечеров, болтая в кокпите. Было приятно предаваться воспоминаниям с людьми, знавшими Ричарда и делившими с нами хорошие времена.
Все это время мы переписывались с Джарриком, зятем Ричарда, пытаясь договориться о продаже «Майялуги». К сожалению, мы так и не сошлись в цене. Он говорил, что не может отдать яхту задаром. А люди, принимавшие близко к сердцу мое финансовое положение, уговаривали меня не покупать яхту, за которую просят целое состояние, какие бы чувства я к ней ни питала. Вся эта ситуация приводила меня в отчаяние. То было тоскливое время.
Джаррик написал мне, что нанял человека, уже совершавшего кругосветные путешествия, он прилетит на Таити, чтобы перегнать «Майялугу» в Англию. Не могу описать, что я почувствовала в тот момент. Мне дали время, чтобы я могла забрать с яхты свои пожитки. Меня вышвырнули с «Майялуги», нашей «Майялуги». Я чувствовала, как душа Ричарда горюет вместе со мной.
Поскольку я оставалась без яхты и без дела, Диты пригласили меня приехать к ним на Бора-Бора, а затем вместе отправиться на Фиджи. Я ухватилась за это предложение. Все мои вещи с «Майялуги» хранились в доме семейства Топа, пока я решала, что стоит продать, а что отправить домой. Домой я отослала прекрасную коллекцию ракушек, тапу, которую мы купили на Маркизских островах, рисунки, письма и вещи, с которыми не могла расстаться. Погрузив в тузик последние пожитки, я спустилась в каюту «Майялуги» и встала на колени у койки в кубрике. Я погладила подушки, прижалась щекой к постели. Здесь я научилась настоящей любви. О, Ричард… Ричард, Ричард, Ричард.
С тяжелым сердцем я села в самолет и ни разу не посмотрела вниз, пока не сошла с трапа на Бора-Бора.
Переход с Таити на Бора-Бора Диты совершили в компании родственников; теперь родственники улетели домой, а я прилетела, и мы направили «Петрану» на атолл Мопелия, который тоже входит в группу Островов Общества.
Мопелия была волшебна. Мы купались в прозрачной, искрящейся лагуне, прогуливались по пляжам из белого песка. Я постепенно приходила в себя. Мы собирали яйца крачек, которые они тысячами откладывают на коралловых рифах. Яйца крачек очень вкусные – если аппетит не отобьет ярко-оранжевый цвет, который они приобретают в процессе приготовления.
Часами собирая ракушки на песчаном пляже, я много размышляла. Чаще всего мои мысли привычно обращались к Ричарду и тем чудесным временам, когда мы вместе делали то же, что теперь я одна. Я по-прежнему чувствовала себя опустошенной и растерянной, но понимала, что следую верным путем, вернувшись к морю и той жизни, которую всегда любила.
С Мопелии мы отправились на атолл Суворова, чтобы увидеть хижину знаменитого отшельника, покойного Тома Нила. Приближаясь к берегу, мы увидели, что в бухте пришвартована яхта «Флёр д’Экосс», принадлежавшая Энн и Рону Фальконерам – мы с Ричардом познакомились с ними, путешествуя по Маркизским островам.
Мы прошли по пляжу и свернули на отсыпанную битыми кораллами дорожку, которая вела к хижине Нила с большой каменной плитой рядом с ней. Надпись на плите гласила:
С 1959 по 1977 год
Том Нил жил на этом острове,
осуществив свою мечту.
Энн с Рональдом устроились в двух комнатах хижины отшельника: Энн готовилась к рождению первенца, который, кажется, собрался появиться на свет, поэтому они опасались двигаться дальше. Повсюду бегали куры, а маленький садик Тома Нила был полон овощей и тропических растений. Фальконеры были счастливы снова видеть меня и познакомиться с Дитами. В хижине они показали нам судовой журнал, где оставляли записи моряки, побывавшие на атолле. Просто поразительно, как много людей приезжало со всего мира, чтобы увидеть атолл. Бывали здесь и жертвы кораблекрушения, чьи яхты разбились о рифы, которые жили в хижине, ожидая спасения.
Мы провели на атолле Суворова дня три, а потом отправились на Американское Самоа, где можно было закупить провизии, чтобы идти дальше, на Фиджи. Гавань Паго-Паго была грязной, со всех сторон ее окружали тунцовые фермы, но, совершив дневной переход по горам на другую сторону острова, мы обнаружили потрясающие пляжи с белым песком.
Рундуки нашей яхты ломились от припасов, и мы направились к острову Вавау в архипелаге Тонга, где у нас была назначена встреча с сыном Дитов, юным шкипером с частной стофутовой яхты «Каталина». На яхте была команда из шести человек и все игрушки, какие только можно пожелать, – в числе прочих имелись одноместные парусники класса «Лазер», доски для виндсерфинга и стремительные лодки «Сигаретт». Мы наслаждались пикниками на пляже, на которых ели все самое вкусное и забавлялись с этими игрушками.
К сожалению, отпуск Дитов подходил к концу. Позвонив маме, я узнала, что они с Брайаном собираются пожениться, и решила вернуться домой. Я обрадовалась, когда мама попросила меня быть подружкой невесты. Диты нашли для «Петраны» безопасную стоянку и отличного смотрителя. Когда они
