«В Израиле существуют кибуцы – можно ли считать их ростками социализма?» – Нельзя их считать ростками социализма, потому что коллективные хозяйства, кооперация – это коллективный капиталист, только и всего, и коллективный работник. Сами у себя они работают и сами они же и капиталист. А вот тогда, когда есть уже собственность государства рабочего класса, тогда вот эти коллективные хозяйства могут стать формой общественной собственности и тоже направлять производство в интересах общества.
«Раз Михаил Васильевич читает вопросы и готов из разобрать, то хотелось бы у него спросить: много говорят об МТС, о ликвидации их Хрущёвым, но в вопросе крестьянства самым логичным было бы превратить его в сельский пролетариат, лишив возможности работать на рынок». – Ловко вы хотите обращаться с крестьянством! Вы спросили крестьян, хотят они превращаться в пролетариат? Поэтому, во-первых, вы тут собирались лишать возможности работать на рынок – у нас уже не рынок действовал, у нас была кооперация в масштабах всей страны, поэтому это хозяйство, колхозы хозяйствовали по плану по единому, и этот единый план до них доводился в виде какой-нибудь контрактации или в виде таких заданий, под которые давалась соответствующая техника. Т. е. не надо так вот давить уж совсем на крестьян – лишить их, отобрать, заставить. Они шли сами в колхоз, их побуждали, но не заставляли.
«Дмитрий Юрьевич, вы гостю хороший вопрос задали про то, как такие, как Хрущёв, могут прийти к власти». – Если рабочий класс не будет сам контролировать свою власть, то такие Хрущёвы будут приходить. Поэтому надо контролировать свою власть. Чтобы это делать, рабочий класс должен свое классовое сознание развивать, а чтобы развивать классовое сознание, давайте будем изучать диалектику, изучать ленинизм – вот тогда вас на мякине не проведешь.
«Попов говорит о том, что труд при социализме не товар…» — Я такого вообще не говорил. Труд – это не предмет, труд не продается, продается рабочая сила. Вот рабочая сила при социализме не товар, более того, товарное хозяйство на том этапе его развития, когда рабочая сила становится товаром, называется капитализмом. Вот это я говорил.
«При социализме нет антагонистических классов – не согласен». – Ну, не согласны и не согласны. А кто-то не согласен, что дважды два – четыре. Что такое антагонистические классы – это классы, интересы которых противоположны. А у рабочего класса и крестьянства колхозного не противоположные интересы, есть различия в интересах. А вот противоположность здесь можно понимать так: если крестьянство во главу угла поставит свои интересы, т. е. будет бороться за приоритет интересов крестьянства, а рабочий класс будет бороться за приоритет интересов рабочего класса, то при такой постановке вот эти две позиции являются антагонистами, они противоположны. Поэтому приоритет интересов рабочего класса должен быть всеобщим – и для рабочего класса, и для крестьянства, и для интеллигенции. Если интеллигенция не хочет служить рабочему классу, она не социалистическая интеллигенция, а буржуазная, хотя бы она сидела в социалистических, как говорится, кабинетах, и даже наверху развевались красные флаги.
«Господин Михаил Васильевич, такой вопрос: как происходит переход чистого бытия на наличное бытие?» — Ну вот это, я бы сказал, абракадабра – нет такого перехода чистого бытия в наличное бытие. Ну нет такого перехода вообще. Чистое бытие переходит в чистое ничто, и всё, больше чистое бытие ни во что не переходит. А дальше, вот дальше мы двигаемся и дальше доходим уже до наличного бытия. Если очень кратко излагать этот путь, он такой: чистое бытие переходит в чистое ничто, а чистое ничто в бытие, бытие в ничто, а ничто в бытие. Значит, нет отдельно ничто, нет отдельно бытия – есть движение исчезновения бытия в ничто и ничто в бытии, становление. В становлении есть 2 момента, т. е. неразрывно связанные друг с другом противоположные движения: переход бытия в ничто – это прехождение, переход ничто в бытие – это возникновение. Возникновение и прехождение – вот моменты становления. Но возникновение – это ничто, переходящее в бытие, а прехождение – это бытие, переходящее в ничто, значит, они в становлении – и бытие, и ничто – исчезают, а значит, исчезает и само становление. Значит, становление себя отрицает. Вот отрицание становления является снятием, оно не растаптывается, не исчезает, не испаряется, а оно теперь превращается в наличное бытие. Наличное бытие есть результат снятия становления – вот мы и пришли к наличному бытию. Если это хотели вы получить, тогда я вам это написал.
«Гегель какую-то ахинею нес, и я ничего не понял». – Я могу только сказать, что вы никакую ахинею не несли, а всё поняли. Вот на диалектическом языке, я думаю, каждый разберется, что это означает.
«Михаил Васильевич, огромное спасибо за ваши наставления, а за сердце и манеру, с которой вы это делаете, – вдвойне. Михаил Васильевич, если вы тут читаете, объясните, пожалуйста, бытие – ничто, ничто – бытие – это диалектический буддизм получается?» — Да не получается буддизм, буддизм вообще ни при чем. Дело в том, что в разных религиях так или иначе эти моменты тоже находят свое отражение, потому что религия – это одна из форм постижения мира.
«Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич, задаю вам и прошу по возможности адресовать Михаилу Васильевичу следующие вопросы: 1. Являются ли современные профсоюзы той организованной силой, которая реально представляет интересы рабочего класса, каковой они являлись на рубеже 19–20 веков? 2. Возможна ли в принципе другая форма организации рабочего класса?» — Ну вот применительно к живому организму вы понимаете: есть мозг, а есть легкие, есть желудок, есть пищеварительный тракт. Т. е. если вы берете классовую борьбу, то вы не должны сводить эту классовую борьбу к деятельности только каких-то одних видов организаций. Например, профсоюзы – это самые первые шаги, или самый нижний уровень организации рабочего класса. В профсоюз люди соединяются для ведения экономической борьбы. Это вот объединение. Еще в «Нищете философии» Маркс писал, что первое, за что начинают бороться рабочие, – за свою зарплату, а потом они понимают, что мы свою зарплату увеличить не сможем, если мы не
