ваш брат совершенно, удивительно, потрясающе прав. Нужно, наконец, перестать биться в припадках идиотизма и сесть за стол переговоров, разграничить зоны ответственности, определить задачи и приоритеты. Я догадываюсь, что нам понадобятся годы. Но… Помогите мне, леди Рэйчел. И мне, и вашим невероятным русским. Выиграют все. Вы меня слышите?
– Будет война, – глухо проговорила Рэйчел полным слёз голосом. – О, Господи Боже мой, какая страшная будет война.
– Да, да! Я знаю! – Король вскочил. – Вы ведь против того, чтобы сотрудничать с Адольфом? Я доверяю вашему чутью безоговорочно. Да он и мне самому отнюдь не внушает восторга! В конце концов, что бы там ни говорили, именно вы руководите своим королевством векселей и ассигнаций. В чем ещё заключается роль руководителя, как ни в том, чтобы вдохновлять подчинённых, заставлять их обыгрывать конкурентов на всех уровнях? Не вздумайте возражать, именно вы это и делаете! Проклятье, леди Рэйчел. Мне нужна Уоллис. Я хочу, чтобы она гордилась мной и верила мне. Для этого нужно так мало – просто быть честным! Кто, кроме вас, способен меня понять?!
– Не волнуйтесь так, милорд. У вас не очень здоровое сердце.
– К чёрту! Мы вместе сумеем скрутить этого бегемота Черчилля, я выбью из его лысого черепа дурацкую идею реванша за омерзительные авантюры прошлого века! Россия! Я приеду туда лично, как только это будет возможно. Я заставлю этих самодовольных уродов из Палаты Общин голыми пальцами просеять всю землю по унциям до последней песчинки в окрестностях Екатеринбурга, пока самая крошечная косточка дяди Ники и его несчастных детей и супруги не обретёт, наконец, покой в усыпальнице Романовых. Слышите?! Передайте это им. Всем. Я готов повторить это каждому из них – сам! Слышите?!
– Слышу, милорд. Прошу вас, – не волнуйтесь так. Я поняла. Границы, зоны безопасности. Это очень важно, безусловно. Но это потом. Однако, – неужели вы полагаете, что это понравится нашим Чемберленам и Галифаксам, всем этим «нашим лондонским парням»? Что они вам легко это позволят? Готовы ли вы к тому, чтобы противостоять им?
– Не позволят, миледи. Но мы ведь не станем ждать их милостивого разрешения, не так ли? Да, я готов. Я и Артур. Вы и ваши невозможные русские. Ваш брат и ваш сказочный волшебник Джейк. Все вместе, каждый в своей точке приложения сил. Разве Господь не творил чудес одним лишь Словом? А ведь мы созданы по Его образу и подобию. Миледи? Вы слышите?!
– Да, – Рэйчел взглянула на короля, и Эдуард ощутил, как у него защекотало в затылке. – Вы обещали, милорд. Вы дали мне слово. Слово короля.
– Я не просто обещаю, леди Рэйчел, – Эдуард снова опустился на стул рядом с Рэйчел и снова взял её пальцы в свои. – Я клянусь. Здесь и сейчас.
– О Боже, – Рэйчел вздрогнула. – Здесь и сейчас… Конечно. Здесь и сейчас.
– Леди Рэйчел, – Эдуард с беспокойством заглянул ей в лицо. – Что с вами?
– Всё в порядке, – она осторожно высвободила руку. – Я… Я помогу вам, милорд. Сделаю всё, что в моих силах.
– Благодарю вас, миледи. Вы не пожалеете об этом.
– Ещё успеете, милорд, – улыбнулась Рэйчел. Какая улыбка, подумал король. Какая женщина. – Хорошо. С Уоллис я познакомлюсь сама, об этом не беспокойтесь. Связь мы будем поддерживать через Осоргина и его людей, с вашей стороны пусть за всё отвечает Глокстон, он, кажется, славный старик, предан вам, и ему можно доверять. Лично нам встречаться пока не стоит, сплетен и так предостаточно. Осоргин выделит офицеров для охраны Уоллис. Это будет не очень просто, но мы справимся. Мои люди из пресс-службы поработают над планом газетной кампании, я думаю, это удастся закрыть нашими ресурсами. Я пришлю вам подробный отчёт. Мне, конечно же, потребуется некоторое время. Что касается вашего плана… Это большая работа для нашего аналитического отдела. Придётся им постараться. Вот уж служба, так уж служба, – добавила она по-русски.
– Что?!
– Ах, простите, милорд, – Рэйчел со всей возможной точностью, на которую оказалась способна, перевела сказанное на английский, упомянув сказку Ершова.
– Леди Рэйчел, – король восхищённо посмотрел на неё. – Клянусь Господом Богом! Вы великолепны.
– А я не хочу, – вдруг жалобно проговорила Рэйчел. – Я совсем, совсем не хочу… Простите. Не обращайте внимания. Итак?
– Я хотел бы перевести часть своих личных активов в «Фалкон». Весьма существенную часть.
– Если вы считаете, что в этом есть необходимость, – Рэйчел на секунду прикрыла веки. – Я ведь стараюсь вовсе не ради денег.
– Разумеется. И всё же нечестно требовать от вас тратить в мою пользу ваши собственные средства.
– Я пришлю вам номера корреспондентских счетов и инструкции, как сделать это так, чтобы не поднялся шум. В понедельник.
– Как пожелаете, дорогая.
– Что с вами, милорд?
– Ничего, – король провёл ладонью по волосам. – Чем больше я гляжу на вас, леди Рэйчел, тем больший интерес и, не побоюсь этого слова, восхищение вызывает во мне этот ваш таинственный Джейк. Если такая женщина, как вы… Что же говорить обо всех прочих?
– Он вовсе не таинственный, милорд. Просто он – самый лучший.
– А вы? – жадно спросил король.
– Конечно же, я, – Рэйчел гордо вскинула подбородок. – Конечно, я самая лучшая. Если бы я не верила в эти его слова, разве смогла бы я без него хоть час один прожить?!
Королевский «Бентли» въехал в гараж. Глокстон хотел выйти из автомобиля, но король вдруг схватил его за локоть:
– Столько веков, – тихо произнёс Эдуард. – Больше тысячи лет, Артур. Какая-то нежить, – они хотят, чтобы этой женщины и этого мальчика не было на свете? Малыш Эндрю… А она… Она просто – святая, – король вдруг странно содрогнулся всем телом и посмотрел на Глокстона. Тот рефлекторно отпрянул: глаза короля были белыми от бешенства, как молоко. – Кто бы это ни был, Артур. Как бы ни прятался, чем бы ни заслонялся. Мне всё равно, кто они, Артур. Я хочу видеть головы этих подонков в охотничьих медальонах у себя над камином. Недолго, и потом бросить их к её ногам. Если это существа из плоти и крови. А если это черти, то Гранд Флит и наши бомбовозы покажут им, что такое настоящий ад. Слышите меня, Артур?! Я не знаю, как и когда этот самый Гур собирается с ними разделаться. Это, в конце концов, его проблемы. Но эта женщина и этот мальчик – мои подданные. Пока. И я, их король и сюзерен, – если я не сумею защитить их, чего же я тогда стою?!
Утром следующего дня посыльный с приказом короля прибыть во дворец немедленно, разбудил Глокстона в начале шестого. За окном ещё была непроглядная зимняя темень. Чертыхаясь и не попадая ногой в узкую штанину, Глокстон прыгал по комнате, пытаясь спросонья сообразить, что опять взбрело в светлую голову монарха. Вчера они проговорили до половины третьего ночи.
Войдя в кабинет короля, Глокстон увидел там, кроме Эдуарда, королевского герольдмейстера, который тоже явно был разбужен и доставлен пред августейшие очи с великой поспешностью. Он сдержанно кивнул.
– …И позаботьтесь о том, чтобы надлежащие регалии, британские и иностранные ордена, какие обычно жалуются наследнику британского престола, были подготовлены для вручения. Все необходимые церемонии с юным графом Роуэриком я проведу лично. Пока что нам необходимо сохранить всё в тайне.
– Ваше ве…
– Никогда не слышал ни от кого, что у меня проблемы с дикцией. А вот и старина Артур, – жизнерадостно приветствовал Глокстона король. – Долго же вы спите!
Глокстон улыбнулся. Он всегда вставал в половине шестого, делал гимнастику и приступал к делам. Это Эдуард обыкновенно дрых до полудня. Но деятельный и живой король так нравился Глокстону, что он, не задумываясь, простил сюзерену эту крошечную несправедливость.
– Прошу меня извинить, ваше величество.
