– Плохо, должен сказать, очень плохо, – пробормотал мистер Бич, потирая подбородок. – Но при настоящем положении дел чем же я могу помочь вам? Вы должны уповать на Провидение; оно никогда не покидает достойных!
– Вы можете помочь мне, – отвечал взволнованно Леонард, – оказав мне доверие объявлением о моей помолвке с Джейн!
Мистер Бич сделал движение рукою, как бы отмахиваясь от надоедавшего ему сумасшедшего.
– Подождите, – продолжал Леонард, – я знаю, что прошу многого, но слушайте. Хотя все и обстоит мрачно, но у меня осталась вера в себя. С той поддержкой, которую даст мне любовь вашей дочери, и зная, что для получения ее руки я должен буду сначала достичь того положения, какого достойна Джейн, я совершенно убежден, что буду способен собственными силами преодолеть все трудности!
– Ну, я не могу больше слушать такой вздор! – вскричал гневно мистер Бич. – Леонард, это наглость! Конечно, все отношения, существовавшие до сих пор между вами и Джейн, должны прекратиться. Помолвка! Я не слыхал ни о какой помолвке. Мне известно, что между вами и Джейн были действительно какие-то детские глупости, но я не придавал им никакого значения!
– Вы, кажется, забыли, сэр, – сказал Леонард, с трудом сдерживая раздражение, – что не далее как шесть месяцев тому назад между вами и мною был разговор по этому поводу, во время которого было решено, что я не буду говорить ничего моему отцу до получения степени!
– Повторяю вам, что это наглость, – отвечал энергично мистер Бич, уклоняясь от прямого ответа. – Как?! Вы, не имеющий ничего на свете, кроме имени, которое ваш отец… ну, запятнал, – употребляю ваше же выражение, – вы просите у меня руки моей дорогой дочери? Вы настолько эгоистичны, что не только хотите разрушить ее счастье, но и увлечь ее в бездны вашей бедности. Леонард! Я никогда не ожидал этого от вас!
Леонард не мог больше себя сдерживать:
– Вы говорите неправду. Я просил у вас не руки вашей дочери, а только обещания ее, когда я стану достойным этой чести. Но теперь все кончено. Я уйду, как вы того требуете, но прежде скажу вам все как есть. Вы желаете воспользоваться красотой Джейн, чтобы залучить этого еврея. О ее счастье вы не думаете, рассчитывая просто на его деньги. Она мягкого характера, и очень возможно, что вам удастся ваш замысел, но это не принесет вам счастья. Вы, обязанный всем нашей семье, теперь, когда несчастье обрушилось на нас, лишаете меня единственного сокровища, которое еще оставалось у меня. Разрывая связь, о которой все знали, вы толкаете нас еще глубже в грязь. Пусть будет так, но я уверен, что такое поведение найдет должное возмездие, и придет время, когда вы будете горько раскаиваться в том, что так поступили с вашей дочерью и отвернулись от меня в несчастье. Прощайте!
С этими словами Леонард, повернувшись, оставил комнату и жилище мистера Бича.
Глава II. Клятва
Артур Бич, брат Джейн, стоял в передней, ожидая выхода Леонарда, но последний прошел мимо него, не сказав ни слова, и захлопнул за собой дверь. На дворе шел снег, но не такой густой, чтобы затмить свет луны, пробивавшийся сквозь чащу елей.
Леонард пошел по аллее к воротам и внезапно услыхал глухой шум за собой. Он обернулся с неудовольствием, думая, что за ним следует Артур Бич. В эту минуту он был совсем не намерен продолжать разговор с кем-либо из мужчин этой семьи. Но неудовольствие его превратилось в радость, когда он очутился лицом к лицу не с Артуром Бич, а с самой Джейн, лицо которой никогда не казалось ему таким прекрасным, как сейчас, при падавшем снеге и лунном свете. Впоследствии, когда бы ни думал Леонард о ней, – а это случалось часто, – в его воображении вставал образ прелестной высокой девушки, с каштановыми волосами, слегка припорошенными снегом, с тяжело поднимавшейся от волнения грудью и большими серыми глазами, с состраданием глядевшими на него.
– О, Леонард! – взволнованно проговорила она. – Почему вы ушли, не попрощавшись со мной?
Он смотрел на нее молча, прежде чем отвечать, и что-то в его сердце сказало ему, что он в последний раз смотрит на любимую девушку.
Наконец он заговорил, и слова его были весьма прозаичны:
– Вам не следовало идти по снегу в этих тонких ботинках, Джейн. Вы можете простудиться!
– Я хочу, чтобы это случилось, – с отчаянием отвечала она, – я хочу простудиться насмерть; по крайней мере, тогда моя тревога исчезнет. Пойдемте в беседку; никто не подумает искать нас там!
– Как вы пойдете туда? – спросил Леонард. – Отсюда до беседки сто ярдов, и снег засыпал все дорожки!
– О, ничего, что снег! – отвечала она.
Но Леонард думал иначе, однако тотчас нашел выход из затруднительного положения. Убедившись сначала, что на аллее никого не было, он наклонился и без всяких объяснений и извинений, подняв Джейн на руки, как ребенка, пошел с нею по дорожке к беседке. Она была тяжела, но он желал, чтобы этот переход продолжался как можно дольше.
Вот они оба в беседке. Леонард поцеловал Джейн в губы и уселся у ее ног. Затем, сняв свое пальто, он набросил его на плечи девушке.
За все это время Джейн не произнесла ни слова. Бедная девушка почувствовала себя настолько счастливой на руках у любимого человека, что ей
