научила танцевать. Миша, а ну станцуй нам вальс.
Она подняла над головой медвежонка руку с зажатой в пальцы конфетой. Мишка глянул вверх и под одобрительные крики присутствующих зрителей встал на задние лапы и начал кружиться.
– Ира, вот попадись ему в лапы, так уже он заставит тебя кружиться, – начинал хохотать Хавло. – Небось тоже мечтаешь иметь в квартире на полу медвежью шкуру. Вот там он действительно добр, мягок, приятен и безопасен. Говоришь, умный? Был бы умный, не сидел бы здесь под топчаном. Единственное достоинство у косолапого – так это шкура, жир и желчь. Можно сказать, ходячая аптека. От всех болезней. В городе за это большие деньги дают. Вот закончится полевой сезон, начну охотиться на мишек. Здесь у меня неподалеку зимовье.
– Говорят, что в медведей переселяются души умерших людей, – неожиданно сказала Ирина. – К добрым – добрые, к злым – злые. – А в тебя, Хавло, наверное, переселилась душа живодера, который снимает с людей скальп.
– Чаво придумала! – начинал злиться Хавло. – Просто медведь не выносит человеческого взгляда. Хочешь, я сейчас вам это продемонстрирую?
– Да оставь ты его в покое. Он уже давно спит.
Мишка действительно засыпал под такие разговоры. Он уже давно понял, что люди все приспосабливают под себя, и добро редко отворяет засовы и открывает путь на волю. А для зверя нет ничего, что бы могло сравниться со свободой. Ночью, когда люди засыпали, он просыпался и начинал рыть землю под бревнами. Если кто-то поднимался и заглядывал под топчан, то он быстро заравнивал ямку и ложился на нее. Сама того не желая, его разоблачила именно Ирина. Подавая ему миску с едой, она заметила у него под когтями свежую землю и начала выговаривать медвежонку, что перед едой детям следует мыть руки и когти. Хавло насторожился, залез под топчан и обнаружил подкоп.
– Я же говорил: хитрый и коварный зверь.
– Прилетит вертолет, его надо отправлять в город, – предложила Ирина. – Там есть зоопарк, зверинец. Он же очень способный. К тому же Мишка растет, ему надо двигаться. А лучше всего – отпусти на волю.
– Еще чего, – нахмурился Хавло. – Для твоего танцора я сделаю клетку, пусть до конца полевого сезона поживет в ней. А там видно будет. А вдруг повезет, мы еще к нему мамашу посадим? Она ведь до сих пор где-то рядом бродит.
На другой день Хавло соорудил для Мишки клетку из толстых жердей. А чтоб тот не вздумал убежать, привязал медвежонка к жерди веревкой. Так на шее у Мишки появился брезентовый ошейник и собственный, совсем не похожий на берлогу, дом. Теперь у Мишки появились новые сторожа – собаки. Они, окружив клетку, днями облаивали медвежонка. Ему было непонятно, почему собакам нравится жить здесь, среди людей, выхватывать из рук объедки и преданно заглядывать в глаза тем, кто и жить-то в тайге не умеет. Нет, он бы никогда не согласился добровольно жить, как они, в таких условиях. Вскоре одну из них, самую злую и крикливую, неподалеку от лагеря подкараулила и утащила в лес мать-медведица. И тогда начальник старателей распорядился первым же вертолетом отправить Мишку в город.
– Отдай его вертолетчикам, – остановившись неподалеку от клетки, сказал он Хавло. – А они сами решат, что с ним делать. Жаль, конечно, Мишку, но я опасаюсь, что участь собаки может разделить кто-то из моих людей.
И Мишка понял, что участь его решена. Он с тоской посмотрел на близкий лес, на синее небо, на красное и горячее, как слеза, солнце. Неужели он больше не увидит этого? Почему все для него так неудачно сложилось? Ну почему именно он должен сидеть в этой вонючей клетке и ждать, что будет завтра и что будет через час? И почему именно Хавло должен распорядиться его жизнью?
И с той минуты Мишка решил, что нужно во что бы то ни стало бежать. Он еще раз обследовал клетку и сделал вывод, что сделана она крепко и с большим запасом прочности. Ночью Мишка попытался расшатать клетку. Но тут же раздался собачий лай, и Мишка, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, улегся на землю.
В конце лета к изыскателям прилетел вертолет. Все, в том числе и собаки, побежали на площадку встречать винтокрылую машину. Мишка решил воспользоваться суматохой. Утром, как обычно, покормить его приходила Ирина. Чувствуя свою вину перед медвежонком, она ослабила державшую его веревку, и Мишка теперь мог добраться до той жердины, которая закрывала вход в клетку. Он запомнил: для того, чтобы выбраться из клетки, нужно приподнять и отодвинуть жердину в сторону. Оставшись без надзора, Мишка так и поступил: он дотянулся до засова, приподнял его и толкнул в сторону. Засов легко подался и упал на землю. Мишка оборвал веревку и через образовавшуюся щель вылез из клетки. Побег обнаружила одна из собак и подняла лай. Хавло выругался и организовал за Мишкой погоню на вертолете. Через несколько минут они догнали беглеца. Мишка, перепрыгивая через валежины и выворотни, бежал по лесу не разбирая дороги. Несколько раз над ним зависал вертолет, и он слышал знакомый глухой и гулкий, как удар хлыста, выстрел. Так повторялось несколько раз, его накрывала тень, сверху налетал воздушный вихрь, Мишка начинал метаться из стороны в сторону. Потом раздавался выстрел. Одна из пуль больно обожгла ногу, но Мишка, задыхаясь, продолжал бежать.
Впереди открылась свободное пространство, но бежать стало тяжелее. Вертолетчики загнали его в болото. Мишка из последних сил добежал до небольшого озерца и, прыгнув в него, закрыл голову лапой от приближающейся смерти. Но выстрела не последовало: у Хавло закончились патроны.
– Но ты, танцор, от меня не уйдешь. Все равно сниму с тебя шкуру! – кричал из вертолета Хавло, потрясая карабином.
Вертолет покружил немного над болотом и улетел. Про такие моменты говорят: близко око, да зуб неймет.
Мишка выбрался из воды, отряхнулся и, оглядывая небо, направился к близкому лесу. Вскоре на болотных кочках он увидел клюкву, пособирал немного.
