– Вот видишь, вовремя пришла, а то кавалер один скучает.
Лешка скупо улыбнулся, вновь наполнил рюмки. Мироновна пить отказалась, что-то завернув в газету, засобиралась к себе.
– Посмотрю, как там ребятишки, – сказала она, прикрывая за собой дверь.
После ее ухода Валентина включила магнитофон, повернулась ко мне. Я взглянул на свои унты, по она опередила меня, потянула за руку:
– Ничего, здесь все свои.
От нее пахло крепкими духами и лаком. Она, прищурившись, смотрела на меня. Чувствуя, что пьянею, я, как слон, топтался на одном месте, бестолково улыбался, смотрел то на Валентину, то на Лешку, который оживленно разговаривал с соседкой. Мне было хорошо и неловко одновременно, на миг я забыл все: и сегодняшние неприятности, и зачем, собственно, пришел сюда.
– Пойдем, поможешь мне банку открыть, – неожиданно попросила меня Валентина.
Проходя мимо подруги, она что-то шепнула ей, та посмотрела в мою сторону, понимающе улыбнулась.
На кухне было жарко, меня развезло окончательно.
– Ты насчет квартиры не беспокойся, – ласково сказала Валентина, – я постараюсь вписать тебя в ордер. Ожогин еще ничего не решает. Ему сказали, он сделал.
«Все-таки хорошая она, – подумал я. – Мало сейчас таких».
– Спасибо, Валентина, – пробормотал я.
– Фу, не люблю, когда меня так называют, точно я уже директор магазина. Лучше, когда просто Валя.
Она протянула мне нож, я открыл банку, но сделал это неумело, чуть не порезал руку, брызнул соусом на пиджак. Валентина отобрала нож, полотенцем стала вытирать пятно. В порыве пьяной благодарности я, как слепой щенок в блюдце, ткнулся ей губами в щеку, она тут же повернулась и с какой-то жадной готовностью принялась целовать меня.
Протрезвел я от скрипа двери, вернулась Мироновна, она сделала вид, что не заметила нас, мышью прошмыгнула в комнату.
Валентина тихонько рассмеялась, поправила платье, взяла мою руку и потянула в комнату. Тут же ее пригласил танцевать Лешка, а я, все еще глупо улыбаясь, сел рядом с Мироновной. За столом своим чередом лился разговор, обсуждали последние новости. Подруга Валентины костерила какую-то Нинку, которую, по ее мнению, надо давно посадить. Валентина тоже принимала участие в обсуждении, нет-нет да вставит слово. Я слушал рассеянно, из головы не выходил случай на кухне: «Вот так открыл банку!» Но это чувство стыдливой растерянности быстро прошло, не знаю отчего, может быть, вид сытого стола был тому причиной, может быть, что-то другое, я еще не мог понять эту перемену. Во мне родилось слабое чувство вины и недовольства собой.
Хозяйка заметила эту перемену и, морщясь как от микстуры, выпила водку, затем повернулась и доверительно зашептала:
– Приглянулся ты ей, вот что я тебе скажу. Она и раньше в каждом письме про тебя спрашивала, приветы передавала, а я-то, грешным делом, и не догадывалась. Парень, я вижу, ты серьезный не по годам, сходитесь… Бери ее и живите. Зарабатывает она хорошо. Дом снесут – квартиру трехкомнатную получите, будешь как сыр в масле кататься.
Хозяйка ошарашила меня, не дала рта открыть. Теперь все прояснилось, зачем, собственно, позвали на именины, но представить Валентину своей женой я не мог… Нет, надо сказать все как есть, даже если после этого они попросят нас с квартиры.
– Зинаида Мироновна, у меня есть девушка.
Хозяйка вопросительно вскинула брови. Вот, мол, чудак-человек, прочитал я у нее в глазах, ему одно, а он другое, – но она быстро подмяла взгляд. Как ни в чем не бывало, пододвинула мне тарелку.
– Ты ешь, ешь. Чего стесняешься? Ты думаешь, я вот так с бухты-барахты тебе сказала? Ухажеров у нее много было, только она разборчивая. Недавно ее один сватал, прорабом на стройке работает. Только не понравился он ей. «С ним и поговорить-то не о чем», – сказала она. Умница. Умеет работать, недостачи ни разу не было.
Я посмотрел на часы. Время уже было позднее. Краем глаза заметил: Валентина следит за нами, видимо, догадывается, о чем мы разговариваем.
– Пойду, пожалуй, завтра рано вставать.
– Товарищ твой, я вижу, не торопится. Женат он? Нет? – спросила Мироновна.
– А вы сами у него спросите.
Валентина, увидев, что я собрался к себе, выключила магнитофон, подошла к нам.
– Степан, ты куда? Мы так с тобой и не поговорили. – Она замялась, взглянула на Зинаиду Мироновну. – Тебе, наверное, плохо, я сейчас провожу тебя.
– Нет, нет, все в порядке, дойду.
Я схватил куртку и почти бегом выскочил на крыльцо.
– Совсем опьянел, – полетел вслед голос Мироновны.
Я не сразу пошел к себе, постоял на крыльце. На улице прогромыхала бочка, кто-то из соседей поехал за водой, колонка находилась недалеко от строящегося детского комбината. Затем из клуба, посмеиваясь, прошли девчонки. Только сейчас понял, как мне не хватает Тани. Увидеть ее хотя бы на час,
