Константинополя стали озвучивать тезис о том, что разрозненность Православия и нерешённость его организационных проблем якобы мешают свидетельствовать Истину перед западным миром.
Эта глубоко чуждая Православию католическая модель церковного устройства может быть внедрена только в условиях разрушения его каноническо- правового строя, чего и добивается Фанар, поощряя раскол поместных православных церквей и навязывая им политику экуменизма. В силу малочисленности православных в самой Турции (не более 3 тыс. человек) патриарх Варфоломей рассматривает в качестве основной своей паствы рассеянные по всему миру 234 епархии Константинопольского патриархата вне его канонической территории с числом прихожан около 3 миллионов человек (наиболее крупные епархии находятся в США, Канаде, Австралии, Германии и Великобритании). Отсюда такая устремлённость на утверждение своего права на предоставление автокефалии. Именно этой идеей было обосновано создание в 1996 году параллельной с Эстонской православной церковью Московского патриархата Эстонской апостольской православной церкви под омофором Константинополя, хотя каноническое право не предусматривает параллельных юрисдикций. Данное событие вызвало на некоторое время серьёзный кризис в отношениях между Москвой и Константинополем.
Объединив все поместные церкви под своим началом, он должен поставить их под контроль папы, главенство которого он готов признать[739]. Подготавливающий это признание соответствующий документ уже имеется. Речь идёт об Экуменической хартии 2001 года, принятой на встрече Конференции европейских церквей (КЕЦ)[740] и Совета европейских епископальных конференций (СЕЕК) и подписанной президентом КЕЦ православным митрополитом Галльским Иеремией (Константинопольский патриархат) и президентом СЕЕК католическим архиепископом, Пражским кардиналом Милославом Влком. Эта Хартия не имеет вероучительного или догматического характера, не обладает связующей силой в рамках канонического права и, как заявило руководство РПЦ, является актом личной воли подписавших, а не позицией церквей[741]. Но изложенная в ней позиция прекрасно демонстрирует полное единство взглядов Константинопольского патриархата и Ватикана по ключевым вопросам. В ней сказано:
«Поскольку мы исповедуем единую, святую, соборную и Апостольскую церковь, наша экуменическая задача необходимо состоит в том, чтобы являть это единство, которое всегда является даром Божиим. Мы обязуемся:…силою Святого Духа трудиться ради зримого единства Церкви Иисуса Христа в одной вере, выраженной в общем признании крещения и в евхаристическом общении, а также в общем свидетельстве и служении…
Экуменическое движение уже помогло распространению примирения. Важно признавать духовные дарования разных церковных традиций, учиться друг у друга и таким образом обогащать себя…
Мы обязуемся преодолевать чувство самодостаточности в каждой церкви, искоренять предрассудки, стремиться к общим встречам и быть доступными друг для друга…
Содействовать экуменической открытости и сотрудничеству в христианском воспитании и в богословской подготовке, продолжать образование и исследование… учиться познавать и ценить богослужение и другие формы духовной жизни различных церквей, продвигаться к цели евхаристического общения…»[742]
Говорится здесь и о «диалоге» с другими религиями с особым акцентом на близость иудаизма, что также скопировано с соответствующих документов католиков: «Мы связаны единственной в своём роде связью с народом Израиля, с которым Бог заключил вечный завет. Верой познаем мы, что наши еврейские братья и сёстры суть «возлюбленные Божии ради отцов, ибо дары и призвание Божии непреложны» (Рим. 11:28–29)»[743].
Поскольку главным средством единения Православия под началом Константинополя является «Всеправославный собор», именно на его подготовке и сконцентрировал своё внимание Варфоломей. К 2009 году было проведено четыре Всеправославных предсоборных совещания (в Шамбези в 1976, 1982, 1986 и 2009 гг.) и 6 заседаний межправославных подготовительных комиссий (в Женеве в 1971 г. и в Шамбези в 1986, 1990, 1993, 1999 и 2009 гг.). По настоянию Варфоломея для обсуждения на нём было определено 10 тем: 1. Православная диаспора. Определение юрисдикции православных объединений за пределами национальных границ. 2. Процедура признания статуса церковных автокефалий. 3. Процедура признания статуса церковной автономии. 4. Диптих (иерархия православных церквей). Правила взаимного канонического признания православных церквей. 5. Установление общего календаря праздников. 6. Правила и препятствия для совершения таинства брака. 7. Вопрос поста в современном мире. 8. Связь с другими христианскими конфессиями. 9. Экуменическое движение. 10. Вклад Православия в утверждение христианских идеалов мира, братства и свободы [744].
Сам список вопросов свидетельствовал о том, что Собор должен носить реформаторский характер и что, прикрываясь покровом соборности, Константинополь стремился реализовать собственную программу действий. Пункты с 5 по 10 имели целью добиться такой секуляризации и либерализации церковной жизни, которая должна привести к разрушению канонического строя Православной церкви и добиться уравнительного «единства» поместных церквей. А темы с 1 по 4 имели целью добиться новых властных полномочий для Константинопольского патриарха. Диаспоры, то есть православные общины за пределами национальных границ, должны подчиняться Константинополю.
Фактически «Всеправославный собор» представляет собой попытку реализации программы «Великой венты», только уже внутри Православной церкви.
