предприятия, построенного для разработки крупнейшего месторождения марганцевых руд:
в 2008 году Министерство охраны окружающей среды Украины отняло — по причине бездеятельности, как я понимаю, у «Стептехсервиса» лицензию на разработку месторождения,
в 2014 году имущество предприятия — за долги, разумеется, было продано на торгах… как стройматериалы. Под разборку, то есть.
И в непосредственной близости от Степногорска, который, к сожалению, так и не превратился в крупный промышленный город юга Украины, купившие остатки ГОКа начали просто-напросто… нет, не разбирать, а уничтожать купленное.
В прямом смысле слова.
В марте 2015 года на месте бывшего ГОКа мы обнаружили… Донецкий аэропорт, который от путлеровских фашистов наши герои, напомню, защищали 242 дня. Такое удручающее впечатление производило увиденное.
Конечно, обо всем этом я рассказал читателям нашей газеты, особо сосредоточив их внимание на том, как конкретно разбирались здания и сооружения бывшего ГОКа: железобетонные конструкции разбивали кувалдами, затем из разбитого хлама вырезали сваркой арматуру, которая шла… на продажу, конечно же. По рассказу работяг, занятых на кувалдно-резательных работах, за день таким способом можно было добыть… тонну арматуры.
Представляете масштабы творимого в двадцать первом веке варварства — по-другому и не скажешь. Это до какой степени должно деградировать общество, чтобы его представители — пусть не самые лучшие, начали зарабатывать на жизнь, разбивая кувалдами построенное их отцами?
Есть у кого-нибудь ответ на этот вопрос? У меня — нет.
Один из старателей, кстати, отвел нас тогда к знакомому нам с середины двухтысячных горизонтальному стволу шахты. Никаких ворот, которые мы когда-то видели, там уже не было: вход в шахту начинался прямо с поверхности земли, напоминавшей, повторюсь, Донецкий аэропорт. Или живую иллюстрацию к известной фразе Христа, очень точно охарактеризовавшего однажды высшую, конечную степень разрушения: «Не останется здесь камня на камне».
Точнее и ярче не скажешь.
А ведь там, под землей, где шахта некогда кипела работой, находится водоносный горизонт всей Запорожской области…
Через год, весной 2016 года, мы, несколько журналистов из Запорожья, снова побывали в Степногорске и, естественно, заглянули на ГОК. Как такового, его уже не было: если год назад на его территории оставались хоть какие-то сооружения, то в ту весну ГОК был доведен… почти доведен… до состояния «не останется камня на камне». Только пробивающиеся к солнцу кусты какого-то желтого кустарника подтверждали, что мы таки на земле пока, а не на том свете.
Впрочем, «тот свет» начинался тут же: преодолев очередную груду обломков, мы оказались… перед входом в шахту. Это был тот самый горизонтальный ствол, о котором я уже говорил.
Ноги в шахту бежали сами — уклон потому что там порядочный. Но на границе дня и ночи — примерно с того места, до куда достает дневной свет, невольно начинаешь сдерживать шустрый ход вниз, хотя запредельный мрак шахты так и тянет, так и зовет в неизвестность. Туда, откуда, может быть, уже не будет пути назад.
К слову, когда год тому мы вот так же заглянули в пустоту ничейной шахты, оттуда не только холодом дохнуло на нас: до слуха донеслось то ли завывание чертей из преисподней, то ли шум воды подземной.
Почему я и назвал в своем материале, привезенном из Степногорска в 2015 году, вход в шахту входом в ад
Ад там и есть. Подтверждаю.
