гонорар составил 250 тысяч. Сто пятьдесят мгновенно осели в кассах бутиков и ювелирных, а сто пошли на отели, клубы и кокаин. Но вскоре случился крах. Выполняя очередное поручение, Ольга, оскорблённая тоном, которым были даны инструкции, соблазнилась возможностью сразу взять нереальный куш. Для этого требовалось немногое — приоткрыть кое-кому карты своих хозяев. Однако, те оказались не дураками. Отхаркав кровь и отдав им всё, что у неё было, Ольга нашла приют у старых знакомых. Несколько дней она размышляла, как поступить — начать всё сначала или же разом со всем покончить. Решила начать сначала. И начала. Сперва — возле Химок на Ленинградке. Через неделю ей удалось перебраться в центр, к «Метелице». Но конца этому началу не было видно даже оттуда. Новый Арбат сменился Тверской, Тверская — Лубянкой, та — Китай-городом, Китай-горд — Охотным рядом. Потом пошли Садовая, Самотечная, Павелецкая, вновь Тверская и вновь кольцо. На этот раз — Смоленский бульвар, с которого Рамиль её и забрал. Похоже было — на веки.
Ольга допивала вторую кружку, когда явился Серёга в одних трусах, взлохмаченный, злой.
— Пурга какая-то снилась, — сообщил он, сев на табуретку и почесав затылок.
— Аналогично, — бросила Ольга.
— Кириллу надо звонить.
— Звони.
— Не очень хочу я ему звонить.
— Тогда не звони.
— Да пошла ты знаешь куда?
— Иди сам туда со своим Кириллом.
— Не отвечая, Серёга встал, приблизился к телефону, снял с него трубку и набрал номер.
— Алло, Кирилл! Это я. Нормально. То есть не очень. Нет, не могу. Ты едешь домой? Заехай сейчас ко мне. Привези пожрать. Ну да, из Макдональдса. Кирилл, слушай, купишь у меня баксы? Да по какому угодно курсу! Договорились.
Положив трубку, Серёга сел на прежнее место и закурил.
— У тебя нет денег? — спросила Ольга.
— Менту вчера последние 100 рублей отдал, чтоб он подавился!
— Ну и баран.
— Сама ты овца!
— Послушай, а может, я всё-таки позвоню Борису на сотовый, с улицы? Он не сможет понять, где я, а я пойму, обработали его менты или нет.
— На сотовый с таксофона можно, — сказал Серёга, подумав.
— Когда звонить пойдём?
— Я не знаю! Какая разница?
С сигаретой во рту Серёга достал из шкафчика кружку с ложкой и сделал кофе. Бросив в него несколько кусков сахара, стал размешивать. Ольга видела, что его грызет какая-то мысль, и не сомневалась, что он озвучит её. И точно — услышала:
— Дура, …! Надо ж было так заорать вчера в холле!
— Ну а чего ты хотел от женщины, выныривая чёрт знает откуда с такой вот рожей и с пистолетом в руке? Я и обосраться могла!
— Причём здесь моё лицо?
— Да при том, что рожа у тебя — глупая! А я больше всего на свете боюсь дураков. Не сволочей, не бандитов — их действия предугадать можно, а именно дураков! Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Дурак может выкинуть что угодно, в любой момент и на ровном месте. Без повода. А дурак со шпалером — это вообще финиш. Это куда страшнее, чем стадо бешеных носорогов!
— Ну всё, заткнись! Умная! Ты своим поросячьим визгом весь подъезд на ноги подняла. Соседи, наверняка, меня рассмотрели через глазки.
— Ты ещё глупее, чем кажешься. В холле было темно. Да если б тебя действительно увидели с пистолетом, ментов бы вызвали!
— Так потому и не вызвали, что увидели кого убивают. Такому делу мешать желающих не нашлось. Но ментам потом меня описали.
— Задолбал бредить! Ты хорошо рассмотрел чеченцев через глазок?
Против такого довода Серёга не отыскал возражений. Его лицо сделалось ещё злее.
— Кроме того, — продолжила Ольга, взяв сигарету и закурив, — ты сам говорил, что на тебя нет никаких зацепок, кроме описания внешности, по которому невозможно вычислить человека в огромном городе. Так какая разница — пять человек опишут тебя или, скажем, десять? Ты лучше вспомни, где мы могли ещё проколоться.
— Если начнут опрашивать всех гаишников, которые дежурили вчера ночью, начал Серёга, отхлебнув кофе.
— Бред! Очередной бред! Ты им взятку дал. Они про тебя под пыткой не скажут.
— Да, это точно. Что-то я торможу спросонок.
— Если бы это происходило только спросонок, у тебя был бы взгляд нормального человека, а не дебила.
Серёга, видимо, успокоился. Стряхнув пепел, промолвил:
