— Какие вопросы? вы слышали, как он со мной разговаривает? Как с собакой! Меня унизили! Оскорбили! Это понятно? Нет-нет, теперь уж я ни за что не стану отвечать на ваши вопросы!
Сделав ещё затяжку, Кристина презрительно отвернулась и от Агеева.
— В таком случае, с вами будет говорить следователь, — предупредил тот, — вы получите официальный вызов в прокуратуру. И ваше имя попадёт в дело. Об этом станет известно людям, против которых дело заведено. Потом вас вызовут в суд.
— Довольно! — вознегодовала Кристина. — Немедленно прекратите грязный шантаж!
— Шантаж вам устроят в прокуратуре. Даю минуту на выбор! Я или следователь. Я беседую с вами неофициально, и это — большое благо для вас, поверьте.
— Тогда, естественно, я предпочитаю говорить с вами. Вы мне не оставляете выбора, как я вижу.
Отложив сигарету, и не спеша достав из тумбочки кисточку, тушь и тени, Кристина начала краситься с оскорблённым видом. Мельников закурил, разглядывая тихую улицу за окном. Ему стоило огромных усилий не выть от головной боли. Спокойный голос Агеева раздражал.
— Так когда вы Ольгу…
— Вчера! Вчера! На работу ехали вместе.
— Вы ехали на метро?
— На чём? На метро? Ах, это что-то такое тесное, потное под землёй! Мы ехали на машине.
— Кто вёз?
— Таксист.
Наложив лишь тени, Кристина вытерла руки влажной салфеткой и расстегнула джинсы. Взору Агеева предстали чёрные кружевные трусики.
— Извините, придётся вам на это смотреть. У меня живот раздулся от пива.
— Не извиняйтесь. Что было дальше.
— Ольгу отправили на дорогу, а я в машине осталась с тремя девчонками. Через час меня взял клиент.
— Ольга вам с тех пор не звонила?
— Нет. И писем не присылала.
— А вы давно её знаете?
— Кого?
— Ольгу.
— Ольгу то? Года три. А, нет, погодите… Месяцев восемь. С зимы, короче.
— Где познакомились?
— На Тверской.
Кристина вдруг улыбнулась приятным воспоминаниям.
— Там, конечно, было по-круче, чем на Садовом. Жаль, выгнали нас оттуда!
И во всю глотку запела: «Вдоль по Питерской, по Тверской-Ямской…»
— А за что выгнали?
Поинтересовался Агеев, дослушав песню.
— Дайте-ка зажигалку, я докурю. За что выгнали? А мы две бутылки вина разбили.
— И только то? Что, хозяин был такой строгий?
— Клиент был строгий, драть его в рот и в жопу! Мы их об его башку — бабах, вдребезги!
— Зачем две?
— У Ольги спросите. Я его первая охреначила, козла сраного! Он хотел, чтоб мы одна у другой…
— Скажите, у Ольги много подруг? — перебил Агеев.
— Нет у неё ни одной подруги, кроме меня. Характер тяжёлый. У нас с ней частенько происходили бои без правил. Мы ведь обе — спортсменки. Она дзюдо занималась, а я — спортивной гимнастикой.
— С таким ростом?
— Я в рост пошла с 13 лет. Не перебивайте меня! На чём я остановилась? Ах, да, на драках. Я как-то сделала ей подсечку, и она, дура, шлёпнулась в лужу. Человек двадцать нас разнимали! Где ж это было то? В Тёплом стане мы так ещё не бухали…А, на Каширке! Нам пришлось съехать оттуда из-за машины.
— Из-за какой машины?
— Из-за «Фольцвагена». Он орал, козлина, весь день под нашими окнами. Мы его маленько помяли. Вот так! Кристина старательно раздавила окурок о край стола.
