Голосок Наташки напоминал щенячье рычание. Раздувая ноздри, она смотрела лишь на Серёгу.
— А как бы ты взяла у нас деньги? — спросил Кирилл.
Никто не заметил, как чемпионка взмахнула левой рукой — настолько молниеносным было это движение. Гардероб, стоявший от неё справа, с грохотом покачнулся. Через секунду Наташка облизывала кулак, расшибленный в кровь. Переведя взгляды с него на дверь гардероба, три компаньона увидели в ней сквозную дыру.
— Теперь ясно всё? — спросила Наташка, сплёвывая кровь на пол. — Или ещё остались вопросы?
— А что, Баранов считает нас идиотами? — продолжал допытываться Кирилл, — мне даже обидно.
— Вообще, да — Баранов считает вас идиотами. Это был вариант такой: получится, так получится. Нет, так нет. Миллион — потеря, конечно, но не смертельная. Так вы связывать меня будете? Или ближе к утру?
— Иди приготовь мне кофе, — распорядилась Ольга. Наташка встала.
— А можно я надену ботинки? Кирилл разбил на кухне стакан, там весь пол в осколках, а лампочка не работает.
— Нет, нельзя! Иди босиком.
Наташка ушла. Через три минуты она вернулась с чашечкой кофе. За ней тянулся кровавый след. Дав чашечку Ольге, она опять уселась на корточки, полагая, что кофе будет выплеснут ей в лицо. Но этого не случилось.
— На пол, сучка, ложись, — приказала Ольга, поставив чашечку и достав из тумбочки скотч. Спортсменка легла, задрав рукава до локтей и до колен джинсы. Руки завела за спину. Ольга накрепко обмотала скотчем сначала их, затем — ноги, проткнутые осколками.
— Рот заклеить сейчас? — спросила она Серёгу.
— Не обязательно. Мы её понесём в машину только под утро.
Пнув Наташку ногой, Ольга вновь уселась и, закурив, начала пить кофе. Чемпионка лежала, прижавшись к полу щекой.
— Какой у вас план? — поинтересовалась она.
— Блестящий, — сказал Серёга. — Но если он не сработает, у тебя в башке будет пуля. Так что, подумай, может быть, вспомнишь какие-нибудь нюансики.
— Вот придурок! Я не про этот план говорю. Курили вы что?
— Мы марихуану курили, сказал Кирилл.
— Я тоже хочу.
— Кирилл очень быстро соорудил косячок и, присев на корточки, дал его пососать Наташке. Она закашлялась.
— Вот дерьмо! А ну, отвали, ублюдок! Я сейчас сдохну!
Кирилл уселся вновь на диван.
— Хоть чуть-чуть накрыло?
— Накрыло, …! Зацепило и потащило. Адский улёт!
Докурив, друзья забили ещё. Девушки следили за ними молча. Ольга, впрочем, шипела. Время приближалось к двадцати трём. За тёмными окнами шумел ветер. Мёртвые листья бились о стёкла целыми стайками, как рыбёшки об лед. Серёга смотрел на зеркало. Вдруг сказал:
— Ой, какое странное зеркало!
Кирилл сплюнул.
— Чем?
— А ты посмотри на него, Кирилл! Посмотри внимательно. Что ты видишь?
— Да ничего интересного, кроме двух проституток. Одна сидит, другая лежит.
— Должна быть ещё одна!
— Пусть висит, предложил Кирилл, — не хочу, чтоб она стояла. Это уж будет слишком.
Зазвонил телефон.
— Меня не интересуют большие сиськи, — стал развивать свою мысль Кирилл. — Если бы у всех баб они были мелкие, как у этой…
— Да у какой? — простонал Серёга, — Кирилл, скажи — кого ты там видишь?
— Бабу ягу. Но только не старую, а совсем ещё молодую.
— С лопатой?
— Нет. С классной задницей.
— Телефон! — завизжала Ольга.
Два внимательных взгляда переместились с зеркала на неё.
— Ну, да, — подтвердил Кирилл, — телефон.
— Кирилл, что мне делать? — спросил Серёга.
