признания. Незамужняя женщина всегда находилась в более сложном социальном положении, чем неженатый мужчина. Так до сих пор считают во многих странах, но в западном мире люди выработали новые требования к браку и партнерству.
Брак или просто совместная жизнь взрослых людей стали свободным выбором современных мужчин и женщин. Мы ждем от него в первую очередь серьезных отношений, наполненных эмоциональным и духовным содержанием. Это замечательный прогресс. Достоинство человека сегодня гораздо важнее, чем когда-либо. Приоритет достоинства – главная тема этой главы.
Когда я сравниваю мой опыт работы с парами из разных стран и культур, проясняются две вещи. Во-первых, глубокий конфликт в любовных отношениях универсален по сравнению с религиозными и культурными различиями. Во-вторых, традиционная модель «хорошего брака», которая строилась на неравенстве, исчерпала себя. Может быть, я чересчур оптимистичен? (Как сказал однажды мой друг и коллега: «Когда у тебя есть молоток, все вокруг кажется гвоздями»). Надеюсь, что нет.
Делая акцент на человеческом достоинстве, я попытаюсь сформулировать несколько общих принципов, согласно которым взрослые могут жить вместе в духе равного партнерства. Здесь не будет конкретных советов – нет смысла заменять старые правила на новые, – скорее план экспериментов и перемен. Принцип равного достоинства требует глубокого уважения к индивидуальным различиям. Любая попытка обобщения или упрощения должна восприниматься с изрядной долей скептицизма.
Различия
Когда два человека встречаются, влюбляются и решают прожить жизнь вместе, у них гораздо больше различного, чем общего. Они это знают, но любовь притупляет осторожность и переносит их в мир фантазий. Они верят, что для успеха совместной жизни нужно стать как можно больше похожими друг на друга. На первом этапе каждый из них отказывается от себя ради единства; позже возникают требования, чтобы другой жертвовал частью себя в знак любви и преданности отношениям. Это вечная и универсальная модель.
Когда мы говорим о родителях, в голову сразу приходят два очевидных различия. Во-первых, они чаще всего разного пола. Во-вторых, это разные личности.
Я представляю себе личность как сумму стратегий выживания, сформированных в семье и культуре, где мы росли. Стратегия выживания – это наш способ преодоления конфликта между личными границами и стремлением к взаимодействию; некий баланс, более или менее терпимый для нас самих и относительно приемлемый для наших родителей.
Эта стратегия всегда отчасти саморазрушительна. Независимо от наших детских воспоминаний, мы все получали травмы и обращались с собой не лучшим образом. Одни искали убежища в одиночестве, другие пытались как можно полнее слиться с родителями, третьи находили компромисс между этими двумя крайностями.
Важно помнить, что наше саморазрушительное поведение всегда несет опасность для близких и наших отношений с ними. Те, кто любит нас, открываются нам и становятся очень уязвимыми. Поскольку мы долго жили с саморазрушительными тенденциями, мы обретаем иммунитет к этой боли или отстраняемся от нее, но она оказывает сильное влияние на наших партнеров и детей. Стратегия выживания, принятая в семье, где мы выросли, редко совпадает с той, что мы стараемся применять в своей семье.
Мы ошибаемся, путая свою изначальную стратегию выживания со стратегией жизни. Чтобы превратить одну в другую, нужно два ингредиента: любовь наших близких и наше желание быть ценными для них – плюс усердная работа.
Если мы впервые заводим семью до 30–35 лет, то не знаем по-настоящему ни себя, ни другого человека. Мы знаем только две личности, которые в основном состоят из индивидуальных стратегий выживания. Но мы не зацикливаемся на наших различиях. Влюбленность наполняет нас ощущением благополучия, и мы не задумываемся, что вскоре придется развивать и менять себя.
В предыдущих поколениях люди не развивались, а приспосабливались. Брак требовал того же, что и родители, – самопожертвования. Нужно было отказаться от себя ради других и ради «мира» в доме.
В современной семье, где отношения строятся на равном достоинстве, ожидания совершенно другие. Конструктивные отношения с партнером и детьми требуют, чтобы мы развивали нашу человеческую сущность не из-за того, что члены семьи ставят нам такие условия, а потому что иначе мы причиняем им боль. Поскольку наша стратегия выживания чаще всего уникальна, время, необходимое для развития, и сопротивление, которое мы встретим на этом пути, тоже будут уникальными. Наш взрослый партнер может быть более или менее терпелив или чувствителен к нашей боли. Но дети идут дальше. Они откровенно внушают нам, что мы совершенны и всемогущи. Чем больше мы готовы развивать свою личность, тем меньше нашим детям грозит саморазрушительное поведение.
Многие пары видят в своих различиях источник вдохновения. Но когда мы становимся родителями, они скорее воспринимаются как границы. Самые удачливые из нас изначально обладают примерно третьей частью опыта, понимания и навыков, необходимых, чтобы растить ребенка. Наше знание рождается из того, чем мы делимся друг с другом и чему учат нас дети, пока растут. Конфликты нормальны для учебного процесса. Просто нужно увидеть в конфликте конструктивную сторону, вместо того чтобы использовать его для утверждения своей правоты.
Давайте рассмотрим пример, знакомый каждому начинающему родителю:
Она: Нехорошо, что дочка плачет каждый раз, когда ты ее переодеваешь. Почему ты всегда обращаешься с ней так грубо?
