Голос, послышавшийся из пустоты каюты, был мягок, деликатен, доверителен.
— Анализ интересный, но неполный.
Натан Смит стоял в дверном проеме. Его волосы были жирными и спутанными. Его одежда выглядела так, будто в ней спали. Его глаза были налиты кровью, с красными раздраженными белками. Алекс подумал, что он выглядит на десяток лет старше, чем когда они приняли его на борт. Премьер-министр улыбнулся Алексу, потом Бобби, а потом снова Алексу.
— Сэр, — сказала Бобби.
— Вы пренебрегаете перспективой, сержант. Подумайте-ка, а что мы потеряем, если не предпримем попытку.
— Причину, ради которой это делается, — сказал Алекс. — Причину, ради которой делается вообще все это. Если есть шанс — а я думаю, что тут он есть, и чертовски неплохой — что Наоми удалось организовать себе побег, и теперь она там, в опасности, она зовет на помощь, то знаешь, что по этому поводу говорят правила? Что мы должны остановиться и помочь. Даже если это будет не она, а кто-то незнакомый. Даже если это будет чей-то еще голос. Правила таковы, потому что мы должны помогать друг другу. И если мы начнем поступать не так, потому что у нас есть дела поважнее, или потому что правила для нас больше ничего не значат, то, наверное, пора будет паковать чемоданы, потому что мы больше не сможем называться хорошими людьми.
Смит просиял.
— Это было прекрасно, мистер Камал. Я думал предложить вам представить все объяснения, которые придется дать Крисьен Авсарале по поводу того, что мы не стали подбирать нашего единственного надежного свидетеля с «Пеллы», но ваша версия лучше. Построить курс и доложить эскорту ООН, что у нас изменились планы.
— Да, сэр, — сказал Алекс. Когда дверь закрылась, он повернулся к Бобби. — Извини.
— Не извиняйся, — сказала Бобби. — Я не говорила, что не хочу идти за ней.
— А если окажется, что корабль полон солдат?
— Я могу надеть этот костюмчик на эту поездку, — сказала Бобби. — Мои чувства это не заденет.
Заняло всего несколько минут, чтобы установить оптимальный курс перехвата и отправить полетный план на корабли эскорта ООН. Разобравшись с этим, он записал сообщение направленной связи для Холдена.
"Здоров, кэп. Мы на курсе, но будем осторожны. Заходим, озираясь, и если что-то нас напрягает, на борт не поднимаемся. А пока скажи своему пилоту, кто первым доберется до точки встречи, проставляется пивом второму"
Глава 44: Наоми
Ей доставляло дискомфорт постоянное ускорение даже в одно g. Непрекращающийся пресс двух был медленной пыткой. Она началась с тупой боли в коленях и основании позвоночника, и довольно быстро переросла в боль острую, будто в каждом суставе застряло по игле. Наоми обследовала «Четцемоку» этапами, двигаясь сначала по одной палубе, потом ложась и пережидая, пока боль утихнет, а затем по следующей палубе. Ее руки и ноги продолжали болеть даже после того, как спали отеки. Ее кашель не проходил, хоть и не становился хуже.
Первой проблемой оказалось заблокированное управление. Она попробовала несколько паролей "Свобоный Флот" "Марковеликолепный" и "Филип", но даже если бы она угадала, не было никаких причин ожидать, что они оставили профили биометрии отключенными.
Шкафчики у шлюза были открыты и пусты. Три костюма EVA, те что остались, не имели батарей или воздушных баллонов. Чрезвычайных рационов тоже не было. Она ожидала, что ящики с инструментом тоже пропали из машинного отделения, но они даже вытащили стойки, которые их держали, ящики из шкафов, светодиоды из настенных светильников. Аварийные кушетки были вскрыты, а на палубе рядом с ними лежали гель и набивка. Система доставки лекарств и резервуары исчезли. Единственная вода была в двигателе, та что использовалась как выталкивающая масса. Единственной пищей были отходы в системе рециркуляции, которые не были обработаны обратно во что-нибудь съедобное. Вонь сварочных установок и запах гари все еще висели в воздухе, поэтому переработчик воздуха, вероятно, работал без фильтров.
Наоми лежала на палубе с закрытыми глазами, положив руки под голову. Корабль был построен одноразовым, чтобы потом списать его по страховке. Его трудовая жизнь началась с того, что он был расходным материалом, а теперь он был еще и разграблен. Даже физические панели и мониторы были демонтированы и вывезены. Подарок для Филипа получался довольно дерьмовым. Палуба дрожала под ней, вибрация от двигателей создавала резонанс, который никакая система даже не пыталась компенсировать. Высокая гравитация и повреждения от вакуума, заставляющие ее легкие сочиться жидкостью, создавали трудностей с дыханием больше, чем хотелось бы.
Этот корабль не был кораблем. Ей нужно было прекращать так думать о нем. Это была бомба. Это было то же самое, что она сделала много лет назад на «Августине Гамарре», и с тех пор носила с собой, как камень на шее. Джим знал тот сорт людей, которые находили себе приют на «Кентерберри». Он говорил, что у каждого была своя причина оказаться на нем. И были причины, по которым корабль, который она пыталась отдать своему сыну, был раздет догола и заряжен чтобы убить. Не только ее, но и всех, кто подойдет к ней близко. Причины были. Если она сможет его обезвредить, она сможет вернуть его обратно. Отвести его на Цереру, где все это началось. Должен быть проход через машинное отделение. Предполагается, что все машинные отделения подключаются сзади.
Она протянула руки, но это были не ее руки. Она спала. Она заставила глаза открыться и перекатилась на спину с мучительным всхлипом.
Ладно. Если она сейчас перестанет двигаться, она уснет. Знать это было приятно. Она села, прислонилась головой к стене. «Поспишь потом. Поспишь, когда помрешь. Или нет, лучше так: поспишь, когда спасешься». Она усмехнулась сама себе. Спасешься. Звучало как хороший план. Для разнообразия можно попробовать. Она крепко сжала руки в кулаки. Суставы завопили от боли, но когда она открыла ладони, пальцы стали двигаться лучше. Может быть, это была метафора для чего-нибудь.
Она принялась расставлять приоритеты. Ресурсов у нее было немного. Если она просто ухватится за первую идею, которая пришла в ее голову, то было бы легко растратить себя, не затрагивая никакой важной работы. Она должна добыть еду и воду и должна быть уверена, что с подачей воздуха все надежно. Она должна как-то предупредить любого, кто придет
