Терминал Амоса запищал. Он высосал полстакана пива и обнажил зубы.
— Мне нужно кое-что сделать.
— Хорошо, — сказал Алекс, выливая оставшееся пиво в раковину. — Куда мы направляемся?
Амос колебался, но лишь долю секунды.
— Док. Мне нужно кое-что перетащить в мою лавочку.
— Отлично, — сказал Алекс. — Идем.
Лунные станции были самым старым местом обитания человека за пределами Земли. Они расползались по поверхности Луны и погружались под нее. Лампы в стенах давали теплый желтый свет и подсвечивали сводчатые потолки. Гравитация — меньшая даже, чем на Марсе, Церере или Тихо — чувствовалась непривычной и приятной, как на корабле, который набирает обороты, не особо торопясь куда-то добраться. Здесь почти возможно было забыть о той трагедии, что разыгрывалась чуть менее чем в четырехстах тысячах километров над их головами. Почти, но не совсем.
Амос не умолкал, рассказывая обо всём, что произошло, когда он был внизу в колодце, но Алекс слушал его рассеянно. Деталей хватило бы на сотни разговоров на корабле во время долгого полёта куда-либо. Сейчас это не имело значения. Знакомое звучание голоса Амоса было похоже на песню, которую он любил и не слушал в течении долгого времени.
В доках взгляд Амоса скользил по стенам пока он не заметил кого то знакомого, сидящего на пластиковом ящике для хранения. Ящик был синего цвета с белыми завитками царапин по бокам с рисунком в виде волн. Женщина была плотного телосложения с черными кудрявыми волосами, темно-кориневой кожей, рука ее была в гипсе.
— Здоров, Браток, — сказал Амос.
— Здоровяк, — сказала женщина. Алекс был для неё пустым местом. — Вот оно.
— Ну спасибо.
Женщина кивнула и ушла, её походка в условиях низкой гравитации была более напряжённой, чем у людей вокруг. Амос арендовал погрузочный мех, схватил ящик и направился к "Роси", Алекс побрел за ним.
— Могу ли я поинтересоваться, что в этом ящике? — спросил Алекс.
— Наверное, нет, — сказал Амос. — Итак, короче, мы оказываемся на этом острове, где раньше жили все богатые люди, прежде чем они свалили из колодца, так? И кораблей там практически нет...
«Росинанту» предоставили ангар в виде отсека с атмосферой, а не просто открытую в космос площадку с рукавами, подцепленными к его шлюзам. Новый внешний корпус был построен из титанового сплава и керамики, полированный металл и матовая черная краска корпуса перемежались ОТО и наборами датчиков. Расположенная на носу корабля пасть рельсовой пушки, смонтированной вдоль киля, слегка напоминала удивленное °О°. В искусственном освещении ангара он выглядел несколько менее эффектно, чем в прямом свете Солнца, но при этом не менее прекрасно. Его шрамы исчезли, но это не сделало корабль меньше похожим на самого себя. Амос направил мех к шлюзу и открыл его, не прерывая неспешный, легкий бег своей истории. Зайдя внутрь, Амос спустил ящик на палубу, но включать электромагнитные замки, чтобы зафиксировать его на месте, не стал. Вместо этого он выскользнул из меха и зашёл в сам корабль. Корма всегда была территорией Амоса.
— Ну так что там эти, — сказал Амос, — люди Джонсона? Закончили копаться в моем дерьме, или чего?
— Ага, "Роси" снова наша, — сказал Алекс. — Только наша.
— Хорошо.
Амос перебрался в грузовой отсек.
— Так что слуги, ну, горничные, шоферы, кто там еще, — сказал Алекс. — Они позвали охрану, а потом просто поменяли сторону? Или… ну, я имею в виду, как это вообще работает?
— Ну, — сказал Амос, щелкая замками ящика, — Мы сыграли спектакль, понял?
Крышка ящика поднялась сама собой. Алекс отпрыгнул назад и споткнулся в непривычной гравитации. Над краем ящика показалась темноволосая голова с чернильно-черными глазами на бледном, как у призрака, лице. Сердце Алекса забилось втрое быстрее. Ему робко улыбалась Кларисса Мао, психопат и убийца.
— Привет, — сказала она.
Алекс вдохнул воздух протяжно и нервно.
— Ох. Привет...
— Видишь? — Амос сказал, хлопая девочку по плечу. — Я же говорил, что это не будет проблемой.
— Ты должен сказать ему, — сказал Алекс тихим голосом. Холден разговаривал с Бобби о работе по делам ветеранов, которую она вела в Лондрес Нова, поэтому он на них не обращал внимания.
— Я собираюсь, — сказал Амос.
— Ты должен сказать ему сейчас. Она на нашем корабле.
Амос пожал плечами.
— Она была на нашем корабле несколько месяцев, когда мы возвращались из медленной зоны.
— Она была заключенной. Из-за всех людей, которых она убила. И теперь она на нашем корабле одна.
— Есть кое-что, из-за чего ситуация выглядит несколько иначе, — сказал Амос.
— А в чём проблема? — Спросил Холден. — О чем это ты?
— Есть кое что, что я хотел бы обсудить с тобой, — сказал Амос. — Но об этом попозже.
Зал заседаний в комплексе безопасности был построен в соответствии с давно устаревшей архитектурной модой: открытые широкие арочные проходы, небесно-голубые потолки, с подсветкой и тонким геометрическим рисунком. Все было подчеркнуто искусственным, и служило для создания впечатления патио вечером, но без всякого патио и в отсутствие вечера. Голос Авсаралы пришел раньше нее самой, резкий и нетерпеливый. Когда она прошла сквозь одну из арок в сопровождении молодого, строго одетого человека, Бобби встала. Холден последовал ее примеру.
— … если им нужно мнение при принятии решения. Мы не будем страдать херней с этой чушью насчет «позиции в предвыборной гонке».
— Да, мэм, — сказал молодой человек.
Авсарала заняла свое место и, продолжая разговаривать с помощником, махнула им, чтобы они садились обратно.
— В первую очередь отдай это Клейнманну. Как только мы оставим его позади, Кастро и Найяр получат поддержку, в которой они так нуждаются.
— Как скажете, мэм.
— Что значит, как скажу?
Помощник склонил голову.
— Если позволите, у Чанга позиция более выгодная, чем у Клейнманна.
— Ты сомневаешься во мне, Мартинез?
— Да, мэм.
Авсарала пожала плечами.
— Ну тогда Чангу. Всё, иди, — когда молодой человек вышел,
