Он провалился в сон.
Глава 8: Холден
Холден перемотал видео в начало и снова его пересмотрел. Корабль, уродливая металлическая коробка с дополнительными контейнерами для хранения, приделанными к его бокам, похожими на дополнительные груженые крытые повозки из старых вестернов. Это сравнение было недалеко от правды. Корабль "Рабиа Балхи", зарегистрированный на капитан Эрика Хана с Паллады, перевозил товар и людей, которые направлялись за границу, чтобы заявить свои права на новые земли. Используя термоядерные реакторы вместо лошадей.
Корабль снова прошёл через врата, изображение дёрнулось и "Балхи" исчез.
— Ну? — спросила Моника, её голос был полон предвкушения. — Что ты думаешь?
Он почесал руку, решая, каков будет ответ.
— Есть миллион причин, из-за которых может исчезнуть старое ржавое корыто, — сказал он. — Потеря защиты ядра реактора, потеря атмосферного давления внутри корабля, столкновение с космическим мусором. Чёрт, возможно, радио вышло из строя, и они комфортно живут на новой планете и надеются, что кто-то спустится, чтобы проведать их.
— Возможно, — кивнула Моника, — если бы был только один корабль. Но за последний год четыреста тридцать семь кораблей прошли через кольца в новые Солнечные системы. И из них тринадцать просто исчезли. Пуф. Она расправила пальцы, изображая крошечный взрыв. Холден посчитал в своей голове. Это было что-то вроде около трёх процентов потерь. В тот момент, когда он служил во флоте, бюджеты предполагали пол процента потерь в виде механических отказов, воздействия астероидов, саботажа и действия противника. Здесь было в шесть раз больше.
— Да, — сказал он. — Похоже довольно много для кораблей, которые смогли пролететь полтора года, чтобы добраться до Кольца.
— Согласна. Слишком много. Если бы корабли взрывались без объяснений так часто, то никто бы никогда не летал на них.
— Итак, — сказал Холден, затем прервался, чтобы заказать ещё выпивку. Он чувствовал, что она ему нужна. — Почему об этом никто не говорит? Кто это отслеживает?
— Никто, — торжествующе произнесла Моника. — В этом то всё и дело. Никто их не отслеживает. У нас тысячи кораблей покидают внутреннюю систему и летят к вратам. Они принадлежат гражданам трёх разных государств и тем, кто не ассоциирует себя с каким-либо государством. Большинство из этих людей даже никогда не заполняли полётный план, они просто бросили свои чемоданы в консервную банку и сорвались в новые миры.
— Полагаю, чтобы завладеть каким-нибудь участком.
— И вот они летят туда в одиночку или небольшими группами, с желанием добраться куда-нибудь, где ещё никто не бывал. Только что-то их останавливает. Они исчезают. Или, по крайней мере, некоторые из них.
— Очевидно, — сказал Холден, — у тебя есть теория.
— Я думаю, что это протомолекула.
Холден вздохнул и потер лицо двумя руками. Выпивку подали, и он около минуты её потягивал. Холод льда и привкус джина наполнили его рот. Моника смотрела на него, практически подпрыгивая от нетерпения. От ответил:
— Это не так. Протомолекулы больше нет. Она мертва. Я бросил последний образец в звезду.
— Откуда ты знаешь? Даже если это был последний образец средства для постройки кольца, мы знаем, что кто бы всё это ни сделал, он делал это с помощью механизма протомолекулы. И что ещё это может быть? Я читала доклады. Все те роботы и те вещи, что проснулись на Илосе? Протомолекула нападает на нас, когда мы берем то, что принадлежит ей.
— Нет, это не так, — сказал Холден. — Там не это произошло. Ни о чём не подозревая, я привёз образец этой заразы с собой, и она пыталась связаться с теми, кто отправил её в нашу систему. В процессе она много всего разбудила. Мы всё вырубили и, как понимаешь, запустили её в звезду, чтобы избежать повторения.
— Как ты можешь быть в этом уверен?
Один из поваров суши-бара прокричал объявление, и полдюжины людей зааплодировали. Холден сделал глубокий вдох и медленно выдохнул сквозь зубы.
— Думаю, никак. Но как ты докажешь обратное?
— Я знаю способ, как ты можешь это доказать, — ответила Моника. Выражение её лица заставило Холдена предположить, что то, что она скажет дальше и было настоящей причиной их беседы. Он чувствовал, будто наблюдает, как кошка охотится за мясом. — У Фреда Джонсона всё ещё есть то, что можно назвать единственным оставшимся образцом протомолекулы. Тот, что ты забрал с секретного корабля Мао Квиковски.
— Тот, что я... Да откуда ты знаешь? — спросил Холден. — И сколько ещё людей знают об этом?
— Я не обсуждаю свои источники, но думаю, нам стоит забрать этот образец и глянуть, сможем ли мы его разбудить. Вернуть твоего призрака Миллера и выяснить, не использует ли протомолекула врата для уничтожения наших кораблей.
Полдюжины мыслей обрушились на Холдена, начиная с "Это худшая идея, которую я когда-либо слышал" и заканчивая "Ты хоть слышишь, что ты говоришь?". Потребовалось несколько секунд, чтобы всё переварить.
— Ты хочешь, чтобы я провёл спиритический сеанс?
— Я бы не называла это...
— Нет, — сказал Холден. — Просто нет.
— Я не могу просто оставить эту тему. Если ты не поможешь...
— Я не говорил, что не помогу. Я говорил, что не собираюсь беседовать с куском слизи инопланетного убийцы в надежде, что он начнёт мне рассказывать полицейские байки. Мы не хотим трогать эту дрянь. Мы должны оставить её в покое.
Моника выглядела открытой и заинтересованной. Он бы не смог увидеть её досаду или разочарование, если бы не знал, куда смотреть.
— Что тогда? — спросила она.
— Ты ведь знаешь старую шутку о топоте копыт?
— Думаю, нет.
— Долгая история, но смысл в том, что, если ты слышишь вдалеке топот копыт, твоей первой догадкой будет, что это лошади, но никак не зебры. А ты, услышав топот копыт, перескочила сразу к единорогам.
— Так, и к чему это?
— К тому, что давай перед тем, как охотиться на единорога, поищем лошадей или зебр.
Интригующая новая загадка не значила, что у Холдена больше нет постоянной работы, она дала, чем занять голову помимо мыслей об отсутствии Наоми. И Амоса. И Алекса. Но в основном, Наоми. Пока он карабкался между нервюрами "Росинанта" с плазменной горелкой в руке и искал трещины, он размышлял, куда могли деться корабли после исчезновения. Моника была права, количество было
