Станция Гигея была не в лучшем состоянии в то время. Союз Земли и Марса в то время казался нерушимым. Из-за налогов и тарифов на основные виды поставок люди едва сводили концы с концами. А иногда свести их не получалось. Воздуха на кораблях не хватало, и людям приходилось справляться с гипоксией, из-за чего начал процветать чёрный рынок гидропоники. Станция Гигея официально принадлежала бизнес-конгломерату Земли, на практике была сильно запущенной автономной территорией, которая держалась благодаря привычке, отчаянию и глубокому уважению астеров к инфраструктуре.
Когда Марко был там, даже старый, разбитый керамический настил казался не таким дерьмовым. Он был таким человеком, который менял восприятие окружающего мира. И была там астерская девушка по имени Наоми, которая могла поклясться, что пойдет за ним куда угодно. Теперь она была женщиной и могла сказать, что это не было правдой.
Но вот она.
Закусочная "Ржавчина" была близко к центру вращения. Дверь из проржавевшей стали, замазанная герметиком, перегородила вход, и вышибала, на пол головы выше и вдвое шире, бросил на неё сердитый взгляд, когда она прошла мимо него внутрь. Он не остановил её. Здесь при вращении станции ощущалась и боковая тяга. Вода лилась под углом. Не только дешевая недвижимость наполнила эти коридоры астерами. Эффект Кориолиса здесь больше влиял на подсознание и земляне с марсианами чувствовали себя здесь некомфортно. Жизнь в этих условиях придавала астерам гордости, показывала, кем они были и как отличались.
Мрачная музыка заполнила место постоянным ритмом низкой интенсивности. В местах, не покрытых арахисовой шелухой, пол был липким, а в воздухе витал запах соли и дешевого пива. Наоми прошла в конец, села за столик с максимальным обзором. Около пятнадцати-двадцати людей сидели и стояли вокруг. Она чувствовала их взгляды. Её челюсть немного выдвинулась вперед, а рот скорчил сердитую гримасу в качестве защитной реакции. Стена, на которую она опиралась, вибрировала от баса.
Она заказала выпивку через электронное меню и оплатила предварительно загруженным счетом. До того, как узколицый мальчишка за барной стойкой принес заказ, металлическая дверь распахнулась и внутрь вошёл Крылья. Его движения были напряженными и беспокойными, он выглядел замкнутым и сердитым. Он не отследил её до этого места. Он направился сюда после провала. Наоми нырнула в тень ещё на сантиметр.
Крылья сидел в баре, вставал, затем снова садился. Открылась дверь, скрытая тенью в задней части клуба. Человек, который вышел, был огромен. Мускулы его шеи и туловища были настолько большими и выделяющимися, что его можно было использовать для урока анатомии. Его жесткие седые волосы были очень коротко подстрижены, белые линии шрама пересекались за его левым ухом, как дельта какой-то реки. Массивная татуировка рассеченного круга АВП украшала его шею. Он подошел к бару, где ждал Крылья. Руки её преследователя уже были готовы к извинениям. Наоми не могла услышать, что он сказал, но суть была достаточно ясной. "Он видел её. Он потерял её. Он сожалел. Пожалуйста, не ломайте его коленные чашечки". Она позволила себе немного улыбнуться.
Большой человек наклонил голову, кивнул, сказал что-то, что, казалось, успокоило Крылья, и ему удалось улыбнуться. Большой человек медленно повернулся, косясь в мрак клуба. Когда его взгляд дошел до неё, он остановился. Парнишка с её напитком на подносе начал двигаться в её сторону от барной стойки. Большой человек положив руку на грудь парнишки, оттолкнул его. Наоми села немного ровнее, глядя в глаза большого человека, когда он подошёл к столу. Они были такими же бледными, как она помнила.
— Костяшка, — поприветствовал он.
— Цин, — ответила Наоми, а затем его массивные руки сомкнулись вокруг неё и подняли вверх. Она обняла его в ответ. Запах и тепло его кожи добавляли схожести с объятиями медведя. — Боже, ты совсем не изменился?
— Только стал лучше, ухкти[Сестра.]. Больше и умнее.
Он опустил её вниз. Его улыбка прочертила линии по всему лицу, словно рябь в бассейне. Она похлопала его по плечу, и его улыбка стала шире. Глаза Крылатого стали большими, как блюдца. Наоми махнула ему рукой. Человек, посланный следить за ней, заколебался, но помахал рукой в ответ.
— Итак, что я пропустила? — спросила Наоми, когда Цин отвел ее к двери в задней части клуба.
— Не более чем всё, са-са? — прогромыхал Цин. — Что рассказал Марко?
— Чертовски мало.
— Как всегда.
Пройдя мимо тонкой двери, коридор устремился в необработанный камень астероида. Уплотнитель был старым, серым и шелушащимся, и от камня исходил холод. Трое мужчин прислонились к стене, в руках у них было оружие. Самым старым был Карал. Двух младших она не знала. Когда они поравнялись, она поцеловала Карала в щеку. Остальные смотрели на неё с недоверием и трепетом. Скрытый коридор заканчивался у стальной двери.
— Почему так секретно? — спросила она. — Ты же знаешь, что АВП сейчас управляет Церерой.
— Есть один АВП, и есть другой АВП, — сказал Цин.
— И ты из другого, — сказала она, но с теплотой в голосе, которая скрывала её тревогу.
— Всегда, — согласился Цин.
Дверь отъехала в сторону, и Цин пригнулся, чтобы пройти. Из-за его габаритов невозможно было разглядеть, что там впереди. Наоми последовала за ним.
— Добрались сюда и затаились, — сказал Цин через плечо. — И лучше бы нам не тянуть слишком долго. По плану мы должны были воссоединиться с Марко ещё месяц назад.
— Марко здесь нет?
— Здесь никого нет, кроме нас, цыплят, — в словах промелькнула улыбка.
Комната, в которую они вошли, была большой, широкой и холодной. Портативный газоотчиститель гонял затхлый воздух и оставлял запах резины. Пластиковые полки содержали пайки и воду. Вокруг тонкого ламинированного стола стояло пять стульев, а старый сетевой ретранслятор свисал с крючка на своих проводах. Рядом со стеной стояло множество коек. Под одеялами виднелись свернувшиеся тела, но, даже если они спали, Цин не обратил на это никакого внимания. Его голос звучал с той же громкостью.
— Дело в том, что лучше бы нам не быть там, где до нас могут добраться, когда всё это рухнет, са-са?
— Когда рухнет что? — спросила Наоми.
Цин сел за стол, протянул длинную руку и достал с полки бутылку. Вытянул пробку зубами.
— Эх, Костяшка, — сказал он со смехом, — да ты, похоже, не врёшь, что он тебе почти ничего не рассказал?
Наоми сидела на одном из табуретов, когда Цин налил янтарную жидкость в два стакана. Пары пахли спиртом, маслом и жжёным сахаром.
