Вместо этого он засунул большие пальцы в карманы брюк и пошёл к двери.
— Спасибо за выпивку, — сказал он. — Я уже и забыл, насколько хороша текила.
— Я скажу Тату выдать тебе пару бутылок. Возьмёшь с собой, — сказал Эрих.
— Не откажусь, чёрт возьми.
— Рад был увидеть тебя, — сказал Эрих, а после небольшой паузы добавил: — пушка была пуста.
— Правда?
— Под освещением встроена небольшая турель с дротиками, — сказал Эрих, взглянув на вставной светодиодный корпус на потолке. — Отравленными дротиками. Стоит мне сказать слово, и они убивают в этой комнате всех, кроме меня.
— Мило. Спасибо, что не упоминал этого.
— Спасибо, что ты всё ещё мой друг.
Это прозвучало как прощание, поэтому Амос в последний раз улыбнулся Эриху и вышел из комнаты. Тату ждал в коридоре с коробкой, полной бутылок с текилой. Должно быть, охранники наблюдали за всем по монитору.
— Проводить? — спросил охранник.
— Нет, — ответил Амос и закинул коробку на плечо. — Я сам найду выход.
Амос позволил своему ручному терминалу довести его до ближайшего дешёвого отеля и снял комнату. Бросил выпивку и сумку на кровать, а затем вышел на улицу. Короткая прогулка привела его к машине с продуктами питания, где он купил то, что вывеска оптимистично назвала бельгийскими сосисками. Если бы бельгийцы не славились своими ароматными молочно-творожными продуктами, оптимизм казался бы неуместным. Не то, чтобы это имело значение. Амос понял, что, хоть он знал наизусть орбитальный период каждой луны Юпитера, он понятия не имел, где находится Бельгия. Он не думал, что это где-то в Северной Америке, но на этом его познания заканчивались. Вряд ли он имел право оспаривать принадлежность к бельгийской кухне.
Он подошел к старым гниющим докам, где он играл в детстве, только потому что там было просторно и там была вода. Он доел последнюю сосиску, а затем, не увидев подходящего мусорного ящика, прожевал и проглотил обертку. Она была сделана из прессованного кукурузного крахмала и была на вкус, как чёрствые хлопья для завтрака.
Мелкая группа подростков прошла мимо него, затем остановилась, повернула и последовала за ним. Они были в том странном возрасте, когда могли стать как жертвой, так и совершать реальные преступления на уровне взрослых. Правильный возраст для мелких краж, когда возможность представилась без особого риска. Амос проигнорировал их и спустился на ржавую сталь старого причала.
Подростки держались позади, споря тихими, но напряженными голосами. Вероятно, решали, стоит ли рисковать, нападая на человека с его габаритами, ради получения одного кредитного баланса приезжего — в доках Балтимора считалось непреложной истиной, что у любого приезжего было больше денег, чем у кого-то из местных. Он хорошо знал формулу этого уравнения. Сам когда-то был на их месте. Он продолжил их игнорировать и вместо этого прислушался к тихому плеску воды у причала.
Вдалеке небо осветила огненная вспышка, словно молния, нарисованная под линейку. Спустя несколько мгновений по бухте пронёсся звуковой взрыв, и в голове Амоса вдруг всплыло воспоминание о том, как он сидел в этих самых доках вместе с Эрихом, наблюдая, как корабли снабжения рельсотронов вылетали на орбиту, и обсуждая возможность покинуть планету.
Для всех вне гравитационного колодца Амос был с Земли. Но это было не совсем правдой. Вернее, это не имело значения. Амос был из Балтимора. То, что он знал о планете за пределами нескольких десятков кварталов бедного района, поместилось бы на салфетке. Его первые шаги за пределами города были пройдены тогда, когда он покинул высокоскоростную железнодорожную линию в Боготе и взошёл на шаттл, на котором отправился на Луну.
Он услышал тихие шаги на пристани позади него. Дискуссия окончена. "За" перевесило "против". Амос обернулся и столкнулся с приближающимися подростками. Некоторые из них держали импровизированные дубинки. У одного был нож.
— Не стоит, — сказал он. Он не сжимал и не выставлял кулаки. Лишь покачал головой. — Подождите следующего.
Это был напряженный момент. Они смотрели на него, он смотрел на них. Затем, двигаясь так, словно они достигли своего рода телепатического согласия, они ушли.
Эрих ошибся в том, что он остался тем же. Человек, которым он когда-то был, не был набором личностных качеств. Он был тем, кто знал желания своего сердца, навыки, которые у него были. Человек, которым он был до того, как ушёл, знал, где варится хорошая палёная выпивка. У каких дилеров стабильные и качественные поставки на черном рынке марихуаны и табака. Бордели, которые обслуживали местных жителей, и те, которые предназначались лишь чтобы ограбить туристов, ищущих острые ощущения. Тот человек знал, где взять напрокат пистолет по дешёвке, и что цена утраивалась, если ты собираешься его использовать. Знал, что дешевле арендовать время в механическом цехе и сделать свой собственный. Как дробовик, который он использовал, когда в первый раз убил человека.
Но человек, которым он являлся теперь, знал, как содержать реактор термоядерного синтеза. Как настроить магнитные катушки, чтобы придать максимальную энергию ионизированным частицам выпускных газов, и как устранить пробоину в корпусе корабля. Этого парня не заботили ни эти улицы, ни удовольствия и опасности, которые они несли. Балтимор мог выглядеть точно так же, но стал таким же чуждым ему местом, как мифические земли Бельгии.
И в этот момент он осознал, что это его последний визит на Землю. Он больше никогда не вернётся.
На следующее утро он проснулся в арендованной им ночлежке с полупустой бутылкой текилы на тумбочке и с первым за многие годы похмельем. На мгновение он подумал, что он был так пьян, что обмочился в постель, но сразу понял, что в душной жаре комнаты с него просто сошло около литра пота. Горло першило, язык распух.
Он смывал с себя ночной пот и пил горячую воду из душа, наклоняя голову назад, чтобы она заполняла рот. После десятилетий отфильтрованной и стерилизованной воды корабля и космической станции он восхищался всей гаммой вкусов. Он надеялся, что вкус был вызван не микробами или тяжелыми металлами.
Вытащил оставшиеся бутылки текилы из коробки и засунул их в свою вещевую сумку, обернув вокруг одежду, чтобы те не разбились. Затем взял свой терминал и начал искать рейс обратно на Луну, а уже оттуда — транспорт к Тихо. Он попрощался с Лидией, по крайней мере, с тем, что от неё осталось. Попрощался с Эрихом. На всей планете больше не осталось человека, на которого ему было бы не наплевать.
Ну хорошо. Это не было правдой. Разве только наполовину.
Он набрал
