Марко, без сомнений, был на мостике, уверенно и спокойно исполняя роль марсианского капитана, заверяя всех, что теперь всё под контролем, раз он там. И ему верили. Он был на марсианском корабле с солидным, известным транспондером. Вероятно, он использовал военное шифрование Марса. То, что он мог оказаться не таким, как показывает, было для них настолько же немыслимо, насколько очевидно для неё.
Она хотела бы переживать, но не стала. Ей было некогда.
Когда послышались звук запуска ракет и бормотание ОТО, комната накренилась на тридцать градусов влево, а подвесы амортизатора зашипели. Она высвободилась из ремней и села, оттащив ногу от иглы. Если бы она была уверена, что это не успокоительное, она бы подождала инъекций. Но теперь поздно. Амортизатор вернулся в нейтральное положение. Она спрыгнула на пол и быстро и уверенно направилась в коридор. Она держала руки широко, кончиками пальцев касаясь стен с двух сторон и скользила ногами по палубе. "Колени согнуть, надо понизить центр тяжести, — говорила она себе. — Быть готовой к поворотам, когда всё начнётся".
Весь корабль сдвинулся вокруг неё. По стенам и палубе ничего нельзя было определить. Глазам казалось, что всё вокруг было стабильным и неизменным, а её собственное тело само вдруг толкнуло себя в стену, затем в следующую, а затем — ещё хуже — вперёд, где было не за что ухватиться. Это было хуже невесомости. Попытки мозга уловить, где верх, где низ, в отсутствие силы тяжести могли сбить с толку, но здесь было что-то ещё. Её колотило о стены, как кубики в игральной чаше, и она то двигалась вперёд, когда могла, то упиралась в стены, когда движение было слишком сильным.
В лифте она выбрала машинный цех и держалась за поручни, пока механизм опускал её в нижнюю часть корабля. Толчок оглушил её. Марсиане сопротивляются. Это хорошо. Пусть продолжают. Она не могла отвлекаться. По крайней мере, пока не закончит.
В машинном отделении было пусто, инструменты были закреплены на своих местах, но достаточно свободно, чтобы всем скопом греметь, когда корабль бросало в стороны: металл о металл, будто корабль учится разговаривать. Она направилась к неисправному ящику с инструментами, но тут палуба под её ногами ухнула вниз. Она споткнулась и треснулась головой о металлические полки. На несколько секунд грохот, казалось, перекатился. Она потрясла головой, и на палубу и стену полетели капли крови.
"Не ахти какое дело, — сказала она себе. — Раны на голове всегда сильно кровоточат, но это не значит, что там всё страшно. Шевели задом".
Перестук ОТО разносился по всему телу корабля. Она нашла ящик, освободила крепление, вытащила его и уселась с ним на палубу. На секунду на неё накатила тошнота, она думала, что замок был другим, прочным, неприступным, но это было не так. Трюк ума. Это было прекрасно. Она потянула защёлку, засунув кончики пальцев в щель, которая не должна была там быть, затем потянула её шире и снова надавила, запихнув в нее свою кожу и кость, как клин. Было чертовски больно, но она проигнорировала это. Давление её тела на палубу внезапно стало ужасным. Они ускорялись. Она не знала почему. Заболела спина. Уже много лет её позвоночнику не приходилось удерживать тело во время жесткого ускорения. Сейчас ей следовало бы лежать в амортизаторе.
Защелка отлетела с возмущенным щелчком. Ящик распахнулся, ничего при этом не расбросав. Все ключи, холодная сварка, вольтметры, баллоны с воздухом и смазкой держались на своих местах. Она стала перекидывать плотно упакованные кассеты с инструментом, дошла до шестигранных ключей и вытащила ключ на 10. В этом заключалось одно из ее преимуществ перед Марко и его командой. Она прожила годы на марсианском корабле. Она знала как свои пять пальцев, каким инструментом какую панель доступа можно вскрыть. Она прихватила вольтметр, моток провода и легкоплавкий припой и рассовала это всё по карманам. Если повезёт, ей понадобится только шестигранник, но...
Палуба сдвинулась, и внезапно исчезла гравитация. Она не знала, она крутится в воздухе или же корабль поворачивается вокруг неё. Она потянулась к палубе или стенам, но они были вне досягаемости, кроме плавающего ящика с инструментами. Этого было достаточно. Она сгребла его к животу, затем оттолкнула его как реакционную массу и извернулась, чтобы схватиться за верстак. Низ вернулся и ящик рухнул позади нее, она споткнулась. Очередной низкий "бум" сотряс корабль. Колени и позвоночник болели, но она побежала к лифту.
Когда она вошла в кабину, гравитация снова исчезла. ОТО всё ещё рокотали, но теперь тише. Она не помнила, когда в последний раз слышала ракетный огонь. Битва сворачивалась. Она умоляла лифт ехать быстрее. Если всё затихнет и другие люди вылезут из своих амортизаторов, прежде чем она закончит, то Холден, "Росинант" и, возможно, большая часть обитателей станции Тихо погибнут. С каждым метром медленного подъёма лифта она себе это представляла: разгон, запуск и разливающийся огонь ярче света, который всё сжирает. Корабль двинулся, стукнув её о стену достаточно сильно, чтобы ушибить, а затем снова отпустил её плавать. Она застопорила лифт между каютами экипажа и шлюзом, ухватившись так, чтобы при торможении не оказаться в ловушке невесомости.
Панель доступа была пятнадцать сантиметров в высоту, сорок в ширину и открывалась на главной электрической маршрутизации через центр судна. Если она с помощью сварочной горелки перережет там все кабели, весь трафик мгновенно перенаправится на другие каналы. Помимо нескольких предупреждающих индикаторов, ничего не изменится. Это хорошо. Она не собиралась ломать корабль, наоборот, хотела его использовать. Она закрепилась обеими ногами и одной рукой в настенных поручнях и начала орудовать шестигранным ключом. Винты были вмонтированы в пластину и не доставались полностью, но она чувствовала, когда металлические штыки переставали держать. Три крепления вышли из строя. Четыре. Пять.
Шесть.
Уже было видно трубку через щель, где панель стала свободней. Корабль вздрогнул и повернулся. Она сжала ключ в кулаке, практически видя, как он падает вниз в шахту, хоть этого и не произошло. Густой красно-черный сгусток крови соскользнул с её волос и размазался по стене. Она не обратила внимания. Семь креплений отвинчены. Восемь. Она услышала голоса из кубрика. Женщина сказала что-то неразборчивое, на что мужчина ответил "нет". Девять. Десять.
Панель полностью отошла. Она схватила терминал, проверяя заряд. Батарея были почти полная. Соединение хорошее. Она не знала, какой тип трансляции использовался, и первый опробованный выдал код ошибки. Бормоча под нос проклятия, она запустила режим диагностики и выполнила запрос. Казалось, прошла вечность, пока ответ
