Наоми встала и протерла глаза обратной стороной ладони. Ее ложный голос повторился через столовую — Скажи Джеймсу Холдену, что я в беде ...
— Что-нибудь еще?
— Ты притворяешься, что тебе все равно, — сказал Марко. — Но это не так.
— Ты сказал. — Она пожала плечами. — Я немного ударилась и у меня от этого болит голова. Или что-то ещё есть. Схожу в мед отсек, исправить это, да?
— Ты можешь притворяться...
— Можно я буду притворяться в медотсеке? Или тебе нужно меня впечатлить?
Это было уже слишком. Она хотела высказать много слов, но сдержалась. "Ты — эгоист и садист, и я не могу поверить что когда то любила тебя, и если Джим умрет я найду способ выпустить воздух с этого корабля, и мы все попадем в ад вслед за ним". Но слишком увлекшись можно было угодить в ловушку, поэтому она промолчала. Она позволила тишине прервать ритм перфоманса Марко и увидела, как его плечи сдвинулись, когда он сдался и отступил от плана беседы.
— Мирал!... крикнул он, и звук приближения члена команды становился все громче. — Ты злоупотребляешь данной тебе свободой. Больше на нее не рассчитывай.
— Слишком опасно оставлять на свободе? — спросила она, потом лизнула кончик пальца и пометила метку на воображаемой доске. — Тогда очко в мою пользу.
В Медотсеке незнакомая женщина проводила тесты, чтобы убедиться в отсутствии кровоизлияния в мозгу, чтобы не один из ушибов не привел к смерти мышц, заполнению тела калием и остановке сердца. Мирал облокотился на шкаф, говоря непристойности — Сука, Путана, Влагалище... балансируя между сосредоточением и яростью. Проводя все эти дни инвентаризацию, Наоми знала все в кабинете. первый ящик: марля и повязки. Второй: одноразовые шприцы для забора крови. Третий: запасные медицинские принадлежности, такие как декомпрессионные наборы, уколы с адреналином, дефрибиляционная лента. Наоми смотрела на Мирала, пока он читал свою Литию. Он отвернулся, а затем снова посмотрел на нее, произнося слова немного четче.
Медик заставил ее сесть, подушка медицинского стола потрескивала под ее меняющимся весом. Анальгетик был спреем, который попал в рот Наоми. На вкус как фальшивая вишня с плесенью.
— Может быть, успокойся на пару дней, да? — сказала медик.
— Лучшее,что я могу, — согласилась Наоми, спрыгивая с кровати. Она прямым лягнула Мирала в промежность, посылая его в шкаф и ломая себе два пальца. Она проигнорировала боль в ноге и запустила себя в него, колотя его по голове и шее и кувыркаясь вместе с ним. Двери шкафа были распахнуты, проливая тестовые карты и подкожные инъекции по всему полу. Локоть Мирала взмыл вверх, смазав ее по челюсти, но все еще достаточно сильно, чтобы зазвенело в ушах.
Она упала вбок животом на палубу. Декомпрессионные наборы размером с её палец вдавились ей в лицо, и Мирал вывернувшись придавил её коленями в спину. Медик начала кричать. Наоми попыталась повернуться, попыталась уклониться от ударов, но не могла. Боль расцветала между лопатками. И вдруг, как-будто время перескочило и она оказалась в невесомости.
Она перевернулась вбок. Карал крепко держал Мирала. Тот сопротивлялся и проклинал, но глаза старого астера оставались пустыми и бесстрастными.
— Ты давай злись на себя, что она тебя уделала, когда ты ушами хлопал, — сказал Карал. — Марко ее ни в жизнь не бил, так что ты-то уж точно ни хера так делать не будешь, усек, пендехо [ушлепок]?
— Са са [понял], сказал Мирал, и Карал его отпустил. Медик стоял в углу и являл собой воплощенный немой гнев. Мирал потер шею и взглянул на Наоми, которая все еще лежала на палубе. Карал подошел и оглядел ее сверху вниз.
— Ты нормально, Костяшка?
Она кивнула, и когда Карал дал ей руку, она взяла ее и дала себя поднять. Когда она направилась к двери, Мирал пошел было следом. Карал положил мужчине руку на грудь.
— Я сам с этим справлюсь.
Наоми шла по кораблю с опущенной головой и её волосы закрывали ей лицо подобно вуали. Устойчивое ускорение причиняло ей боль в коленях и спине даже больше чем ранения. Вдоль всей дороги она замечала враждебные лица, что поворачивались к ней.Она чувствовала, что ненависть исходит из них, как жар от огня. Когда она проходила через столовую, "Чецемока" всё ещё была на экране, и стыковочная пуповина связывала корабли. Они должны были уменьшить тягу чтобы рассоединиться, иначе тот корабль окажется сзади и будет болтаться, как парализованное щупальце. Когда это случится, она точно это знала, она очень опоздает. Но пока этого ещё не произошло.
В ее каюте Карал зашел за ней и закрыл дверь. Для двух человек крошечное пространство ощущалось тесным и неудобным. Она села на антиперегрузочный лежак, скрестив руки, подсунув под себя ноги и посмотрела на него с вопросом на лице. Карал покачал головой
— Ты давай прекращай это, Костяшка, — сказал он, и голос его был неожиданно мягким. — Теперь мы тут держим масть. И что, получается, мы делаем? Историю, так? Изменилось все, и в этот раз в нашу пользу. Я знаю, у вас с ним непорядок, но ты должна слушать его. Ага?
Наоми отвернулась. Она просто хотела, чтобы он ушел, но Карал не уходил. Он опустился, прислонившись спиной к стене с коленями к широкой груди.
— Я было слышал план, где ты идешь с нами. Притащить тебя сюда? Я-то был против. Говорю, плохая это концепция. Чего вскрывать шрам? А Марко говорит, оно того стоит. Говорит, ты будешь в опасности, когда все начнется, а Филип, он-то заслужил чтобы видеть мать, так? Ну а Марко, он и есть Марко, так что так.
Карал потер ладони над головой. Получился мягкий шуршащий звук, почти неуловимый ухом. Наоми почувствовала непонятное желание дотронуться до него, как-то успокоить, но она не стала этого делать. Когда он опять заговорил, его голос звучал устало.
— Мы маленькие люди в большое время, так? Время для Мясников и Марко — для мужиков, для всякого такого из книг по истории. Гребанные другие миры. Кому они нужны? Просто отпусти это все, ага? Может, твой Холден, он не попадется в ловушку. Может, кто другой будет мимо проходить еще до того, как он тут появится. Может, ты решишь стать маленьким человеком, и просто переживешь это. Это что, так плохо? Делать то, что нужно, чтобы пережить?
Она пожала плечами. Некоторое время единственным звуком было пощелкивание воздухозаборника. Карал поднялся хрюкнув. Он выглядел старше, чем она думала. — "Это больше, чем просто годы", — подумала она.
