Нѣмцы подходила все ближе и ближе. Сквозь облака пыли зловѣще пылалъ рыжій дискъ солнца. Въ небѣ гудятъ чъи-то аэропланы. Въ бинокль видно, какъ за хвостами ихъ полощутся въ воздухѣ антенны.
— Нагадятъ они намъ! Хорошо-бы сюда зенитную батарею! — думаетъ майоръ, и невольно осматривается.
Спиралью аэропланъ спускается ниже. На его крыльяхъ и фюзиляжѣ теперь ясно видны черные кресты и знакъ гакенкрейца. Но вотъ самолетъ, чѣмъ то напуганный, вдругъ взвивается вверхъ и уходитъ на лѣвый флангъ, гдѣ рѣзко пикируетъ и вновь круто взмывается кверху. Внизу подъ нимъ, на землѣ, виденъ рѣзкій блескъ пламени, и желтые клубы дыма.
— Показываетъ цѣль своимъ, — говоритъ майоръ капитану. — Ужъ не обнаружилъ ли онъ батарею? Если такъ, то нѣмецкіе танки могутъ свернуть туда. А что тогда будеть? съ нашими танками и орудіями? Почему они молчатъ ?
— Я самъ удивляюсь, — отвѣчаетъ капитанъ и повернувшись внизъ кричитъ радіо-телеграфисту: — соединитесь съ батареей и танками, отправленными съ заданиемъ, чтобы они немедленно открывали огонь.
Словно отвѣчая своему командиру, начинаютъ гремѣть пушки танковъ. Изъ стволовъ орудій вылетаютъ длиннные столбики пламени. Въ униссонъ имъ начинаетъ бить батарея. Ея снаряды падаютъ и рвутся прямо у нѣмецкихъ машинъ съ пѣхотой, слѣдующихъ приблизительно въ полукилометрѣ отъ танковъ противника. Уитлей взмахиваетъ рукой съ биноклемъ, охваченный чисто спортивнымъ порывомъ и громко кричитъ:
— Давай! Давай! Разстрѣливай!
Онъ видитъ какъ вражескіе танки съ ходу развертываются и идутъ въ атаку на французскіе танки и пушки. Группа танковъ отдѣляется отъ колонны и идетъ влѣво. Остальныя же идутъ прямо, то ныряя во впадины, то вновь вылѣзая изъ воронокъ. Нѣмецкіе танки ведутъ огонь. Снаряды рвутся на буграхъ, вздымая песокъ и пыль.
Внизу, подъ холмомъ, съ котораго наблюдаетъ майоръ Уитлей, останавливается маленькій танкъ. Изъ него вылѣзаютъ нѣсколько человѣкъ. Около майора появляется, пригибаясь къ землѣ, фигура полковника начальника штаба. Ему вполголоса докладываетъ капитанъ объ отданныхъ распоряженіяхъ. Майоръ Уитлей слышитъ четкiя и спокойныя слова.
— Мое рѣшеніе — сбить подготовку врага. Сейчасъ колонна танковъ уже разорвана. Они потеряли общее руководство.
— Правильно! Капитанъ, — говоритъ полковникъ. — Сейчасъ подойдутъ къ вамъ вызванные мною танки и пушки, а за ними и пѣхота. Нужно любыми жертвами удержать позицію.
— Если все будетъ какъ сейчасъ, то нѣмцамъ врядъ-ли удастся прорваться. Единственное, что меня беспокоитъ, это отсутствіе воздушной маскировки. Вѣдь нѣмецкiе аэропланы корректируютъ стрѣльбу, — капитанъ указывай на на лѣвый флангъ, гдѣ кружатся нѣмецкіе аэропланы. — Боюсь, что рано или поздно они накроютъ батарею.
— Похоже, — въ раздумьи отзывается полковникъ. И поспѣшно начинаетъ спускаться внизъ къ танку, бросая на ходу: — сейчасъ я буду тамъ. Желаю успѣха.
Проводивъ полковника до танка и пожавъ ему руку, майоръ Уитлей вновь возращается наверхъ. Укрывшись кустомъ, онъ наблюдаетъ въ бинокль за боемъ. Отдѣлившиеся отъ колонны, танки нѣмцевъ уходятъ далеко — къ обезображенному артиллерійскимъ огнемъ лѣсу. Въ косыхъ лучахъ солнца между стволовъ на мгновенiе появляются какiе-то танки и вновь скрываются изъ вида.
По другимъ танкамъ ураганный огонь ведутъ французскіе танки и батарея.
— Ей-ей, молодцы! — вскрикиваетъ майоръ, взмахивая биноклемъ и вновь впиваясь въ него.
Отъ одного удачнаго попаданія броня нѣмецкаго танка треснула и свернулась бумажнымъ листомъ. Изъ середины его выбросилось пламя и танкъ запылал.
Надъ батареей пикируетъ нѣмецкій аэропланъ. Разрывы бомбъ вздымаютъ черныя облака земли.
Развѣявшійся дымъ открываетъ уцѣлѣвшую французскую батарею.
— Давай! Давай! — кричитъ съ азартомъ майоръ, не слыша своего голоса.
Въ лощинахъ и на буграхъ пылаетъ уже не одинъ нѣмецкій танкъ. Зловѣщіе столбы дыма поднимаются въ небо. Воздухъ содрогается отъ грохота разрывовъ, отъ гула орудійнаго боя. Глаза майора Уитлея блестятъ. По всему тѣлу бѣжитъ жаркая волна нервнаго напряженiя. Его захватываетъ раскрывшаяся передъ глазами картина боя.
Но вотъ снаряды начинаютъ ложиться все ближе и ближе къ наблюдательному холму. Уже свистятъ, вздымая пыль, пули.
— Пора уходить! —- говорить капитанъ майору, и не дождавшись отвѣта, сбѣгаетъ внизъ. Майоръ отползаетъ нѣсколько метровъ назадъ, поднимается и, пригибаясь къ землѣ, бѣжитъ вслѣдъ за капитаномъ. Пробѣжавъ лощинку они вмѣстѣ, запыхавшись, подымаются на слѣдующий холмикъ. Отсюда опять виденъ весь участокъ боя. Налѣво по буграмъ, наскоро вырыты пѣхотой траншеи. Къ нимъ приближаются три нѣмецкихъ танка.
Въ лощинке стоитъ противотанковая батарея. А немного дальше — легкая батарея, которая бьетъ по нѣмецкой пѣхотѣ, черными точками выдѣляющейся на горизонтѣ.
Капитанъ минуту смотритъ въ бинокль, затѣмъ быстро сбѣгаетъ съ бугра къ противотанковымъ орудіямъ.
— Выкатить на открытую позицію, — кричитъ онъ на ходу. — И открыть огонь по танкамъ. Что вы спите, чертъ васъ подери! Быстро! Быстро!
Около орудій засуетились люди. Вотъ они напрягаясь быстро выкатываютъ пушки на бугоръ. И во-время! Еще-бы нѣсколько минутъ и нѣмецкіе танки ворвалась бы въ траншеи. Мгновенно гремятъ выстрѣлы. Но танки, какъ будто не замѣчаютъ ихъ. Вотъ одинъ изъ нихъ уже накрылъ щели траншей. Его гусеницы продавливаютъ бугорки насыпи. Пушки и пулеметы изъ башенъ, не переставая бьютъ, изрыгая огонь и смерть. Оставляя широкій слѣдъ на свѣже-вскопанной землѣ траншеи, танки проходятъ дальше
Надъ травой мгновенно поднимается человѣкъ. Взмахъ руки.
Изъ подъ гусеницы нѣмецкаго танка — пламя и дымъ отъ разрыва ручныхъ гранатъ. Танкъ грузно осѣдаетъ, словно прибитый къ землѣ чьей-то невидимой гигантской рукой.
— Прицѣлъ по остановившемуся танку! — кричитъ усатый сержантъ, около одного изъ противотанковыхъ орудій.
Снарядъ попадаетъ прямо въ башню. Изъ танка хлещетъ пламя.
Бой въ самомъ разгарѣ. Откуда-то сзади начинаютъ бить тяжелыя орудія. Въ линію огня темными силуэтами врѣзаются все новые и новые, идущіе съ запада французскіе танки. Въ интервалахъ ихъ движется перебѣжками пѣхота. Высоко въ небѣ разыгрывается настоящій воздушный бой. Прорывъ нѣмцевъ почти ликвидированъ. Разбитые танки лежатъ молча и неподвижно. Пѣхота подъ прикрытіемъ артиллерійскаго огня начинаетъ отступать.
А передовыя часть французовъ неудержимо стремятся впередъ, поддерживаемыя сотнями танковъ.
Но вотъ изъ-за бугровъ показались густыя цѣпи противника, идущаго въ контръ-атаку. Но тутъ французская артиллерія, подтянутая къ бою, открываетъ частый огонь изъ своихъ батарей, устраивая настоящую огненную завѣсу. Передъ нѣмецкими
