— Тут он явно прав… Да и у тебя, Коля, небось такое же ощущение?
— Конечно!
— Пожалуй, в твоем поколении это почти все причины…
— Почти?
— Вспомни-ка, Коля, легко ли раньше было получать звук, какой хотелось? Как бегали друг к другу с магнитофонами, чтобы кассеты, а то еще и катушки переписать? Нормальные, тогда еще виниловые диски были в дефиците, а студии звукозаписи появились в середине-конце перестройки, и то это было не дешево.
— И ведь действительно… Тогда у меня была 311-я «вильма» с шумоподавлением и влезавшая в дипломат. Мотался с ней к жившим в соседних подъездах и радовался, когда что-то дельное переписать удавалось…
— Ну, тогда у меня уже Sony был… Скажи-ка мне, какой вопрос ты мне сейчас должен задать?
— Гм… Ну, вы говорили про мое поколение… В Вашем, я так понимаю, еще что-то есть?
— Хорошо, Коля, что ты сообразителен, за это и ценю… Строго говоря, в моем поколении это тоже относится к юношеским глупостям, но… все же, у нас есть глупость особого рода, помимо обычных, нормальных молодежных глупостей. Таких, как лазанье за чужими яблоками…
— Какая же?
— Да та, Коля, что мы верили в то, что на Западе все круто, он нам поможет и все такое прочее. А что оказалось — видишь сам. Ощущения при этом двойственные — с одной стороны, мы бы без этой веры и перемен никуда не поднялись, до моей нынешней должности — точно, с другой стороны, сам видишь объемы помощи…
— Страсть, как помогли… Горбачева банально надурили, по принципу «английские джентльмены верят друг другу на слово», поправку Джексона-Вэника о высокотехнологичном экспорте никак не отменят, не иначе, как для братской помощи, заслали дефективных менеджеров и экономистов, которые довели до кризиса… Как говорят сами англичане — «с такими друзьями — кому нужны враги»…
— Это точно… Если вернуться к музыке, то, по-моему, чем большие глупости ты под эту самую музыку совершал, тем большую ностальгию она в тебе вызывает… А так как больших глупостей, чем мы, мало кто натворил…
— Понятно… Ну, в принципе, и мы тоже в это сдуру верили…
— Вы-то успели только поверить, а мы и делали, руководствуясь этой верой… А в результате, когда западные партнеры спрашивали, почему это у нас просто-напросто хоспис для постаревших звезд 80-х, даже не знал, что ответить… Сказать им правду, что они сами к этому привели — обидятся, нахрен с такими вопросами послать — невежливо и чревато, уйти от вопроса, сославшись на разницу вкусов — тоже осадок останется…
— А выкручивались-то как?
— Ну, плел что-то подходящее по тональности разговора про русскую душу, неведомую даже для ее же хозяев. Хотя один раз ответил даже логично, когда, несмотря на все разговоры о русской душе, достали вопросом о том, как же можно любить Videokids…
— А, это те, у которых в песнях лихое «хе-хе-хе-хе-хе»?
— Они самые… Так я ему, слегка подумавши, ответил, что это, наверное, компенсация за суровый национальный характер, которому неосознанно хочется веселья. Объяснение понравилось, так как в нем присутствовала понятная тамошним обитателям логика…
— Что-то эта логика простая, как дрын… И столь же неверная, сколь и простая.
— Да они же больше, чем на пару шагов, редко считают. К тому же в объяснении присутствовала и правда. Откуда ж ему было знать, что я действительно смеялся, но над собой, над своими глупостями и наивными верованиями молодости… Я-то в те времена думал, что, если все будет по-честному, Россия с ее природными ресурсами и головами через десять лет будет первой, а что оказалось — видишь сам…
— Да, перед тем, как смеяться над другими, нужно как следует научиться смеяться над собой…
— Это ты правильно сказал… Правда, я, честно говоря, с большим трудом, удержался от того, чтобы не сказать ему на прощание «хе-хе-хе-хе-хе»!
— Он бы и не понял…
— Или понял бы превратно, что еще хуже… Ладно, давай к делу. Усталым и невыспавшимся тебе идти совсем не стоит. Могу снотворного дать, но с ним лучше осторожно…
— Давайте одну таблетку, чтобы не съел больше, чем надо. Но постараюсь обойтись без нее…
Закончив разговор с Николаем, председатель отошел в другую комнату и вызвал по skype Петра Валерьевича.
— Ну, что там у тебя?
— Плохо… Температура вроде не спадает, сейчас померяю.
Градусник был электронный, измерение не заняло много времени. После раздавшегося писка экран с температурой был поднесен к web-камере.
— 38.8. Ничего хорошего…
— Постараюсь встать за ночь. Но если не встану… Надо на этот случай обсудить один вопрос…
После успешного обсуждения вопроса председатель прервал связь, а его собеседник повернул камеру к стене и только после этого довольно ухмыльнулся. Чтобы он-то не знал, какие именно лекарства надо пить для поднятия температуры? Он даже почувствовал себя молодым, припомнив одну запись в Интернете, в которой говорилось, что в школе колотишь градусник, чтобы туда не идти, а на работе сбиваешь температуру, чтобы туда пойти… Вот пускай молодой и подкинутый ему председателем разбирается, не хрен мне в этом деле мараться…
Через несколько часов Николай растянулся на удобной постели. Рядом на столике была таблетка снотворного и стакан воды, но Николай не хотел начинать с этого. В голове у него роилось множество мыслей и воспоминаний последних нескольких дней. Звонок из-за Урала, неофициальная командировка в Париж, Джексон… Да и то, где он сам находится… Внезапно Николай Старостенко почувствовал страшную нервную измотанность всеми этими событиями. Да на кого ж могло свалиться столько такой фигни и за такое короткое время!? А я-то еще, вместо того, чтобы валяться пластом только от командировки, прочел даже две книги… К счастью для Николая, его перегруженная нервная система в срочном порядке потребовала отдыха и через пять минут он храпел, а таблетка и стакан остались совершенно нетронутыми…
В отличие от Николая, Хуан спал уже несколько часов. Конечно, тут сыграл свою роль и временной сдвиг в несколько часовых поясов. Однако, старый солдат крепко спал бы и без всякого недавнего перелета — со сном у бывалых военных, как правило, все в порядке. Никаких сонных пилюль не требовалось совершенно — достаточно было вспомнить те многочисленные дни, когда валился с ног, мечтая о получасе сна, и он наступал сам собой. Однако, Хуан планировал встать намного раньше, в виду непоняток с транспортом. Но деньги у него были, снаряжение заготовлено, все шло по плану — можно было и поспать про запас. Вставать-то надо в четыре по местному времени, чтобы приехать на место затемно… Это было достаточно важным, поэтому Хуан покончил с приготовлениями пораньше и завалился в постель. Теперь он спал крепким сном старого солдата и даже без храпа, от которого он, как и многие другие, был отучен в молодости недельной портянкой, которая оказывалась
