На службе присутствовал один христианин, лет шестидесяти, который имел одну большую страсть и от которой – в своем возрасте – никак не мог избавиться, и поэтому был отлучен от Пречистых Тайн.
В следующее воскресенье, которое было Вербным, у нас была архиерейская Божественная литургия. Когда с Божией помощью мы закончили и стали все священники перед царскими вратами, чтобы совершить отпуст, в то время как диакон говорил «Господу помолимся», и каждый митрополит готов был начать отпуст со словами: «Благословение Господне и милость да будет на нас», сверху над престолом епископа мы слышим громкий голос… Это был голос того самого христианина, о котором я вам рассказал.
Над престолом епископа дважды громко послышалось: «Я такой… я такой…» И он назвал свою страсть. Перед всеми христианами признал свою страсть! Все мы были поражены и лишились дара речи. Однако епископ не смутился, продолжил и закончил отпуст.
Каков итог этого признания? Как потом он рассказал мне сам: словно камень упал с его души, и он освободился от своей страсти раз и навсегда. Так первое Божественное Причастие стало для него праздником.[270]
Мой совет: когда исповедуетесь, признавайтесь честно и откровенно в своих грехах.
* * *Теперь мы немного расскажем о чине кающихся:
На тех, кто совершил смертный грех, Церковь, чтобы спасти их души, налагала тяжелую епитимью и наказания. Они были «кающимися» и делились на следующие категории:
Первая: отлучаемые от Церкви или отлученные.
Церковь их отсекала совершенно от своего Тела и смотрела на них, как на мертвых. Только после глубокого и истинного покаяния, после признания и подписания письменного осуждения, снова принимала их в свое лоно. К ним принадлежали и «впавшие в отрицание Бога». Согласно священным Канонам, те, кто не присутствовали на богослужении три воскресенья подряд без серьезной причины – например по состоянию здоровья – отлучались и они. Сегодня эта мера отменена. Но раньше она применялась и имела благоприятные последствия. Церковь решала, а христиане полностью повиновались.
Вторая: плачущие и обуреваемые.
Речь идет о христианах, совершивших смертный грех, которые стояли вне храма, под открытым небом, зимой и летом (в снег, дождь, холод, град и сильную жару) и со слезами, стоя на коленях, просили входящих христиан, помолиться, чтобы их простил Бог. Они не получали даже антидор.
Третья: приподающие.
«Приподающими» были те, кто постоянно стояли на коленях в храме, даже в воскресенье. Из-за бесчисленного множества своих грехов они принимали благословение только от епископа – если он присутствовал – или от священника, который служил, и выходили вместе с оглашенными из храма.
Четвертая: купностоящие.
Купностоящими являются и сегодня большинство христиан, которым дано церковное наказание не исповедоваться. Они присутствуют до конца Божественной литургии и принимают антидор.
Существовала и другая особая категория купностоящих христиан: они находились в храме во время богослужения, причащались Пречистых Тайн, но Церковь запрещала им замешивать просфору, то есть приносить Честные Дары для освящения (просфору, вино, свечи, масло…) в храм.
Пятая: Вместе с оглашенными уходила из священного храма и другая категория христиан, которые ждали в притворе. Это были одержимые нечистыми духами. Они были крещены, но одержимы.
АПОСТОЛЬСКИЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ о них сообщают следующее: «Диакон, возгласив: «Елицы, оглашенные, изыдите… оглашенные, изыдите…», обращаясь к одержимым нечистыми духами, говорил: «Помолитесь, одержимые духами. Прилежно все о них помолимся, чтобы человеколюбец Бог Христом запретил нечистым и лукавым духам и освободил рабов Своих от мучительства чуждого… изыдите, одержимые»[271]. То есть, пусть выйдут и они. Это древнее литургическое положение потеряло свою силу, как и многие другие или, скорее, было упразднено.
Незабвенный и блаженнейший отец Гервасий Параскевопулос говорит об одержимых нечистыми духами следующее: «непростительно, чтобы при начале литургии верных танцевали, кричали, ругались и баловались, посредством страдающих наших братьев (то есть одержимых) шумные бесы, прячась и кривляясь, особенно, когда призываются верные как «Херувимы тайно образующие», чтобы войти в Царство Славы»[272].
Шестой: слушающие.
Слушающими могли быть иудеи или этнические язычники, которые входили в притвор, слушали и видели богослужение впервые – обязательно присутствовали на проповеди – и потом вместе с Оглашенными выходили из храма и собрания.
Пока плачущие и обуреваемые оставались снаружи, слушающие, несмотря на то, что они могли быть иудеями и этническими язычниками, входили в притвор!
«Слушающим» диакон говорил: «Да никто из слушающих? Да никто из неверных? Изыдите…»
И чтобы не огорчать их в момент изгнания, священник просил за них, умоляя: «Господь Бог Всемилостивый да откроет уши сердец их… да огласит их словом истины … даст им добродетельное жительство…»
Заинтересованность Церкви в «слушающих» была истинной, так что большинство уходило из священного собрания со слезами на глазах. А народ на эти прошения отвечал многократно и трогательно: «Господи, помилуй. Господи, помилуй. Господи, помилуй».
По мнению многих благочестивых и достойных уважения старцев и представителей нашей Церкви необходимо в сегодняшних обстоятельствах создание нового чина кающихся, которые нуждаются в обращении в веру и в реевангелизации. К ним будут относиться: равнодушные, нерадивые, несведущие, жестокосердные, сомневающиеся, маловерные, неискренние, не покаявшиеся и так далее… то есть все мы! Потому что почти все мы знаем очень мало о нашей вере, и почти ничего из нее и ее Таинств не открывает нам Пресвятой Триединый Бог, потому что страсти поработили нас. Затемнился наш разум! Духовная жизнь прекратилась!
Мы, пастыри, стали равнодушны. Овчарни не защищены, не огорожены. Поле не обработано, не вспахано. Волки в овечьей шкуре беспрепятственно губят разумные души, «за которые умер Христос». Из-за чего нас считают нерадивыми и не сведущими в правильном пасении словесного стада Христова. Это суровая реальность, за которую мы, пастыри, будем держать СЛОВО в день Суда. Нелегко сегодня быть священником. Ему целуют руку, ему совершают покаяние, но тот груз, что висит на его шее, очень-очень тяжел. Да помилует нас Бог, а вы молитесь за всех священников.
Пример Епископа Никифора, Константинопольского Патриарха, показывает нам, каково должно быть отношение Церкви, и, главным образом, епископов ее к нравственной развращенности.
89. Епископ Никифор (829 н. э.), увидев, как входит в храм Богородицы во Влахернах знаменитая архонтисса Маркезина, возлюбленная тогдашнего Самодержца Константинополя, тут же изгнал ее из храма!
Она хотела искупить свой грех прелюбодеяния истинным покаянием и принять свое наказание. До завершения наказания, она будет ожидать в притворе, как все кающиеся, вместе с оглашенными.
Все эти наказы епископа были сказаны так громко, что их услышали все христиане в храме. Историк Евсевий описал этот случай в своей «Хронике»[273].
Из того, что мы сказали, следует, что притвор был:
– с одной стороны, исправительным карцером покаяния и для простых христиан, и для правителей и царей.
– с другой стороны – это духовная утроба Церкви, в которой находились Оглашенные, чтобы
