деятельности. Да, тот человек вышел на телефонный номер, связанный с модемом компьютера, через который предположительно осуществлялось внедрение, но и только. Никто в мире не может с уверенностью сказать, что перед тем компьютером сидела именно я, будь он хоть трижды специалист в этой области. Получается — мое слово против слова главного свидетеля обвинения. То есть, как утверждает все тот же адвокат, пятьдесят на пятьдесят. Остается склонить мнение присяжных в мою сторону. Но удастся ли это, — вздохнула Элли, — трудно сказать.
Лина сидела как на иголках и смотрела в пол.
Знала бы девчонка, перед кем исповедуется!
— Надеюсь, суд вынесет справедливое решение, — наконец выдавила она, осознавая, что дальше молчать невозможно. А что можно еще сказать в подобной ситуации…
— Ох! — невесело рассмеялась Элли. — Тогда меня точно упекут за решетку! Ну все, убегаю.
До свидания.
— Ты лучше себя чувствуешь? — озабоченно спросила Лина. — Не пропустить ли тебе денек, ведь кто-нибудь наверняка способен подменить тебя на работе?
Элли задумалась, но лишь на секунду.
— Да, меня могут подменить. Только я сама этого не желаю. Мне хочется максимально продлить свое обычное существование, вдруг оно скоро кончится…
Лина прикусила губу. Ей вдруг бесконечно жаль стало эту юную красавицу.
Ну почему именно я поймала Элли за хакерскими делишками! — вспыхнуло в ее мозгу.
— Давай я заверну тебе эти сандвичи, позже съешь. И минеральную воду забирай, в дороге может пригодиться.
Элли улыбнулась и в это мгновение, будто забыв о своих тревогах, преобразилась и стала похожа на обыкновенную шестнадцатилетнюю девчонку.
— Спасибо. Вы очень добры ко мне. Я рада, что у отца появилась такая замечательная знакомая.
Что касается Лины, то в эту минуту она предпочла бы провалиться сквозь землю, только бы не выслушивать от Элли слова благодарности.
— Я… э-э… тоже рада познакомиться с тобой… и с Алексом, конечно, тоже. — Если, благодаря моим свидетельским показаниям, тебя упрячут за решетку, мы с твоим папой будем навещать тебя в тюрьме, подсказал ей следующую фразу циничный голос второго «я». Она скрипнула зубами.
К счастью, Элли как будто не заметила ее состояния. Захватив пакет с сандвичами и водой и еще раз попрощавшись — в том числе также с Пикси и поросятами, — она покинула виллу.
Следующие несколько дней Элли не появлялась. Лина была рада этому, потому что совершенно не знала, как ей следует поступить поведать правду о том, кем она является на самом деле, или молчать и дальше. Последнее гораздо больше устраивало ее, однако и ситуация при этом запутывалась сильнее.
В субботу вечером вдруг ожил доселе молчавший телефон. Лина в этот момент находилась на кухне, ворковала с малышами Пикси.
Телефонных аппаратов на вилле было несколько, в том числе один висел в кухне на стене.
Несколько мгновений Лина смотрела на него, раздумывая, следует ли ей брать трубку, потом ее посетила мысль, от которой быстрее забилось сердце: а вдруг это звонит Алекс?
Подбежав к телефону, она схватила трубку.
— Да!
В ответ прозвучал женский голос. Дама попросила пригласить Алекса.
— Он в отъезде, — ответила Лина с плохо скрываемым разочарованием.
— Вот как?.. — произнесла собеседница. — А с кем, извините, я говорю?
— Я… э-э… в отсутствие мистера Нортона присматриваю за… животными.
— Надо же! У Алекса появились какие-то животные?
— Да. — Лина решила ограничиться лаконичным ответом. Не сообщать же незнакомке, что Алекс приютил свиной выводок!
— Хорошо. Когда он вернется домой, передайте, пожалуйста, что Мари просит его перезвонить.
— Подождите, я запишу ваш телефонный номер, — попросила Лина.
— Не трудитесь, Алекс его знает.
На этом разговор завершился.
Конечно, знает! Как и множество других номеров своих приятельниц. Вот заглянуть хотя бы сюда ради интереса…
Она открыла большой блокнот в красной обложке, висевший здесь же на шнуре. С первого взгляда стало ясно, что ее догадка верна: страницы пестрели женскими именами.
Похоже на коллекцию, мрачно подумала Лина, И на душе у нее стало паршиво.
Потом она потратила некоторое время на размышления о своем отношении к Алексу. Он был мужчина, один из многих, кого после неудачного замужества Лина привыкла игнорировать. А тут вдруг размякла. Спрашивается почему? Что такого в этом Алексе Нортоне, кроме, разумеется, очевидной внешней привлекательности? В остальном он такой же человек, как и другие.
Неужели на меня до сих пор действует вся эта чушь — широкие плечи, бугрящиеся мышцы, узкие бедра и общая стройность фигуры?
И брак с человеком, обладающим подобной внешностью, ничему не научил меня? — спрашивала себя Лина. И сама же отвечала: напротив, очень многому научил. И вообще, я, можно сказать, должна быть благодарна Фрэнку за то, что он открыл мне глаза на подлую мужскую природу. Так почему же я постоянно думаю об Алексе?..
Вечером следующего дня, то есть в воскресенье, Лина отправилась погулять по берегу.
Сначала она бродила по отрезку песчаной полосы, входящей в территорию принадлежащей Алексу виллы, потом вышла за калитку другую, являющуюся частью чисто символической ограды из жердей, доходящей до самой воды.
Наслаждаясь тишиной — в которой тем не менее содержалось множество звуков, таких, как плеск волн и крики чаек, — Лина забрела довольно далеко от дома. Потом вспомнила, что все двери, включая входную, оставила открытыми, и поскорей повернула назад. Обратно она шла гораздо быстрее.
К счастью, за время ее отсутствия ничего не произошло. Проверив, как дела у Пикси и малышей, Лина отправилась в гостиную. Там включила проигрыватель, поставив компакт-диск из собрания Алекса. Судя по всему, тот обожал джаз. Лина тоже была неравнодушна к такой музыке, и в этом их с Алексом вкусы совпадали. В другом же расходились, потому что Лину привлекал традиционный джаз, а Алекс, похоже, обожал авангард. К счастью, коллекционировал он и то и другое. Поэтому Лине удалось найти своего любимого Луи Армстронга.
Под веселую песенку про вавилонского правителя она открыла бар и прямо в бокале смешала себе простенький коктейль — одну треть мартини и две трети минеральной воды. Потом вспомнила, что где-то в ее сумке должна находиться захваченная из дому коробка шоколадных конфет. Пришлось идти за ней на второй этаж, в спальню. Бокал Лина взяла с собой и, поднимаясь по ступенькам, то и дело прихлебывала из него.
Наверху путь пролегал мимо персональных апартаментов Алекса. И, как всегда, брошенный на дверь этого помещения взгляд породил желание заглянуть за нее.
Все минувшие дни Лина заставляла себя проходить мимо, а тут остановилась в нерешительности. И чем дольше стояла, тем больше разгоралось ее любопытство.
А если я только одним глазком взгляну? — возникла в мозгу Лины предательская мысль.
Нехорошо, конечно, рассматривать чужие спальни, но я должна удостовериться, что здесь все в порядке. И потом, Алекс не запрещал мне сюда входить.
Таким образом, поддавшись искушению, Лина сначала действительно только заглянула в приоткрытую дверь, а потом переступила порог.
Впрочем, ей иного и не оставалось, потому что с первой попытки она ничего не увидела тяжелые бордовые шторы на окнах были задвинуты, из-за чего царившие в комнате сумерки казались очень густыми.
Лине пришлось подождать, пока глаза привыкнут к скудному освещению. Она стояла у порога, попивая коктейль и поглядывая по сторонам. Наконец сквозь полумрак начали проступать очертания
