Дженни неожиданно останавливается. Откуда-то снизу появляется мерзкая голова короткопёрой акулы-мако, изогнутые нижние зубы вырывают из раздувшейся туши кита кусок мяса размером с футбольный мяч.
Акула с силой хлещет хвостом, мазнув по левой коленке Дженни.
Дженни с громким криком лягает акулу обеими ногами, прогоняя ее прочь. Девушка выпускает руку подруги по команде, вскакивает на тушу кита и карабкается вверх по горе жира, используя следы от укусов в качестве опоры для ног.
– Давай, давай, давай! – Она поворачивается и втаскивает Лекси Пьятек.
Тридцатифутовый горбач весом пятнадцать тонн колышется под ними, словно водяной матрас. Туша испещрена серо-розовыми следами укусов размером с детскую голову.
Барри и Док Шинто залезают наверх, их бледные лица расцветают улыбками облегчения.
– Ферджи, вперед!
Свесившись вниз, они хватают Ферджи за запястья и вытаскивают из воды.
– Э-ге-гей! Э-ге-гей! – Члены команда «Мако» танцуют на спине кита, ставшего для них убежищем, и стукаются растопыренными пятернями.
Ферджи втыкает кий в китовый жир:
– Я объявляю это островом Мако…
Раздутая туша внезапно перекатывается у них под ногами.
Лекси с криком падает в море, за ней – Дженни с Барри. Ферджи и Док Шинто отчаянно цепляются за шкуру кита, но туша продолжает вертеться, словно стремясь достичь нового состояния равновесия, и парни скатываются в воду.
Истошные крики с «Нептуна» тонут в тяжелом бите «Роллинг стоунз».
А тем временем Эндрю Фокс и Джон Лоури с ужасом наблюдают из подводной клетки, как упавшие в воду Сорвиголовы пытаются сомкнуть ряды среди полчищ возбужденных акул.
– Держитесь вместе! – сдавленно командует Ферджи. – И никаких всплесков!
Дженни хватает Барри за руку, пиная невидимых рыб, проносящихся под ногами.
Лекси колотит руками и ногами по поверхности моря, тянется к Доку Шинто, чтобы взять его за руку, – и неожиданно исчезает в расплывающейся по воде луже крови.
Ферджи, надев маску, ныряет головой вниз. И видит, как в водовороте кровавых пузырьков две акулы дерутся за левую ногу Лекси.
Он тычет их кием, но теряет его в ходе борьбы. Обхватив Лекси поперек груди, Ферджи выплывает на поверхность.
Там их ждет «Зодиак». Дженни, Шинто и Барри уже в лодке. Эван Стюарт тянется к Ферджи.
– Нет! Сперва – Лекси.
Эван Стюарт с Ди Хатчером втаскивают Лекси на лодку. Док Шинто и Барри помогают забраться капитану команды «Мако».
Из голени Лекси течет кровь, порванные четырехглавые мышцы держатся только за счет остатков гидрокостюма.
Дженни заводит мотор, «Зодиак» мчится назад к «Нептуну».
– Я не хочу умирать. Ферджи, не дай мне умереть!
– Ты не умрешь. Честное слово, все не так плохо. А теперь постарайся успокоиться.
Бригада медиков уже стоит в боевой готовности на платформе.
Эрик нервно меряет шагами основную палубу. Он ведет переговоры по рации, стараясь не смотреть в объектив камер.
– Свяжитесь с «Целакантом». Скажите им, у нас несчастный случай. Требуется неотложная медицинская помощь. Скажите им, нам нужен вертолет.
Лекси переносят на палубу, все взгляды, объективы всех камер устремлены на кровавый след, который оставляет за собой изувеченная нога, перетянутая жгутом чуть пониже бедра.
Все присутствующие смотрят на нее… Все, кроме Джонаса Тейлора.
Палеобиолог стоит у леера, направив бинокль на брюхо мертвого кита со следом от укуса размером с песколовку.
Монтерей, Калифорния
Капли вечернего дождя стучат по окнам кафе «Олд Монтерей» на Альварадо-стрит. Патриция Педраццоли, расположившись в угловой кабинке, смотрит на дождь за окном и лениво ковыряет омлет. В ее душе буря противоречивых эмоций.
Она сердится на сидящего напротив своенравного четырнадцатилетнего подростка, который считает себя умнее ее, хотя, возможно, так оно и есть. А еще она сердится на мать малыша, уехавшую в Британскую Колумбию бог его знает по каким делам и застрявшую там.
Но больше всего она злится на Мака.
Нет, вы только посмотрите на него! Жрет гамбургер, словно вернулся с голодного острова. Ни звонков, ни писем. Просто снова врывается в мою жизнь и умасливает меня, чтобы я заплатила за его такси и угостила обедом. И я каждый раз ведусь на это.
– Ну как бургер, малыш?
– Хорошо, – с набитым ртом отвечает Дэвид, роняя кусочки мяса прямо в картофельные оладьи Патриции.
Она с отвращением отодвигает тарелку.
– Что-то не так, солнышко?
– Кто я для тебя, Макрейдс? Талон на обед, о который можно вытирать ноги всякий раз, как тебе вздумается?
– Дэвид, возьми свою тарелку и ступай есть за стойку. Нам с твоей тетей Триш нужно поговорить.
Дэвид берет стакан, тарелку с едой и направляется к барной стойке.
– Ну конечно, тебя-то он слушается. А на все, что я ему говорила эти три дня, ему было глубоко начхать.
– Он хороший мальчик.
– Ты что, издеваешься? Вот из-за таких мальчиков, как он, я в свое время и зареклась иметь детей. И кому, спрашивается, ты вешаешь лапшу на уши, когда говоришь ему «твоя тетя Триш»?
– Понимаю, ты сердишься. Но не надо вымещать злость на моем крестнике. Я хочу загладить свою вину перед тобой и непременно это сделаю.
– Интересно как? Попросишь отдать в химчистку свою грязную одежду?
– Триш, поверь, ты единственное светлое пятно в моей жизни.
– Жаль, что не могу сказать того же о тебе.
– Ты нужна мне.
– А мне нужен кто-то, кто всегда будет рядом со мной, на кого я смогу положиться, а не какой-то там переросток, неспособный контролировать свое либидо. Когда ты наконец повзрослеешь?
Мак задумчиво смотрит на свои руки:
– Не знаю. У меня комплексы… проблемы, которые начались после самоубийства отца. Похоже, я справляюсь со своими проблемами не лучше его.
– Мак, я слышала эту песню и раньше. Сперва ты искренне каешься, а через неделю снова прикладываешься к стакану.
– Может, мне просто
