Марк, наигравшись с зонтом, наконец, сложил его и зашел в магазин. Но любопытство, которое было ему так же не свойственно, как бегемоту кокетство, заставило его остановиться за стеклянными дверьми и дослушать монолог стервятника.
— Кроме того, эта особа сама не дала мне ничего сказать, она нападала на даму, стоящую в очереди перед ней, тоже порядочную грязнулю, красивую порядочную грязнулю. Та принесла ужасно испачканное пальто, да к тому же без одной пуговицы вовсе… Той с маслом не понравилось, что та без пуговицы задела ее краем «своих обносок», а та даже, по-моему, не слышала ее, стояла и о чем-то думала напряженно. Она ничего не ответила на все оскорбления, которые лились ручьем от той, что принесла костюм, облитый маслом. А пальто то, как будто по земле волочили. Может быть ее изнасиловали?
Фрекен Бок только открыла рот, чтобы поддержать домыслы подруги, как из магазина выскочил Марк и на одном дыхании выпалил:
— Прошу прощения, вы бы не могли сказать, где та химчистка и можно ли как-то найти ту женщину, которая сдала то пальто без пуговицы? — заразное «та», «ту» и «то» быстро прилипло к речи Марка.
— О, много вас таких быстрых, — начала было приемщица, но присмотревшись к обаятельному Марку, кокетливо сменила тон. — Химчистка то тут за углом, а женщина то вам зачем? Уж адресов мы не спрашиваем. Пальто ее будет готово где-то в среду. Уж она то вряд ли жалобу напишет, что той пуговицы нет. А от первой особы только и жди неприятностей….
Марк вытащил из кармана пуговицу:
— Такая?
Женщина хмыкнула. Ее лицо изменилось и побледнело. Испуганно открыв зонт, она за руку потащила спутницу под ливень. Марк стоял под козырьком магазина с пуговицей в ладони и провожал глазами двух женщин, удалявшихся от него неимоверно торопливо.
Домой Марк вернулся усталый и не очень то довольный. Он по своему обыкновению кинул вынутые из ящика газеты в прихожей и захлопнул дверь. «Вести района» свалились на пол и раскинулись на первой странице, всей силой пытаясь привлечь внимание Марка к статье о каком-то ветеринаре, угодившим за решетку, и его бедной жене. Марк недовольно нагнулся, поднял газету и снова бросил ее на тумбу.
Не разуваясь, он побрел в ванную. Кораблик, сжимаемый большой рукой, пискнул и отбросил якорь на длинной цепочке. Якорь плотно закрыл отверстие ванной. Пустить воду сегодня не представлялась никакой возможности, дело было перенесено на утро.
В холодной ванной лежал кораблик, источающий довольно резкий резиновый запах. Голубой кораблик с большой трубой и красными иллюминаторами, в одном из которых виднелась голова капитана. От кораблика тянулась пластмассовая белая цепочка, оканчивающаяся прилипшим к дырке мягким диском. Капитана ждало дальнее плавание, но все это утром, утром. Прежде чем мокнуть в ванной Марку нужно было немного обсохнуть, согреться и выспаться, а главное понять, что же происходит с его жизнью.
Утром медведь проснулся от звонка заботливой Таси, которая просто жаждала вроде как давно назначенного свидания и хотела сообщить, что уже выходит из дома. Марк не успевший прийти в себя, не успел и обрадоваться, как вдруг увидел на прикроватной тумбочке не понятно откуда взявшуюся в этом беспорядке пуговицу. Он что-то пробурчал, потом прорычал и, наконец, закашлялся. Подступивший к горлу кашель спас его и подсказал, о чем можно наврать.
— Тасенька, я вчера сильно простыл. Попал под сильный дождь. Горло сильно болит, кашель сильный. Давай перенесем наше свидание?
— Простыл? Сильно? Так я тебе лекарства принесу, мед, чай горячий налью, молочка принесу. Я тебя быстро вылечу.
— Постой. Я точно заразный. Больной лечись, а здоровый болезни берегись! Я по-моему даже рыбок в аквариуме заразил, они вверх брюхом теперь плавают. Честно! Тебе не надо приходить, я поспать хочу! Чай с медом уже выпил и таблетки все нужные от температуры. У меня же и температура поднялась. — Марк схватил найденный вчера в раскопках градусник и для уверенности взял его в руки.
— Как жаль. А высокая?
— Кто высокая?
— Ну, температура высокая?
— А да, конечно. Вчера 39 и… «Очень высокую называть опасно, еще скорую вызовет!», — подумал Марк и продолжил: — 39 и 1, но утром уже лучше: всего то 37 и 5.
— Врешь, ты все, Марк. У тебя и градусника то никогда не было!
Марк вскочил и достал из-под кресла футляр с градусником. Он обнаружил его там, когда искал пробку.
— Таисия, ты что такое говоришь? Вот градусник у меня в руках, тут еще бумажка такая есть. Вот сейчас тебе прочту, раз не веришь — «Заметки по эксплуатации и хранению. Взять термометр за высокий конец и встряхивать рукой термометр так, чтобы мениск столбика ртути оказался ниже цифровой отметки 35 градусов С по шкале… Гарантийный срок эксплуатации 12 месяцев со дня ввода в эксплуатацию…» Ну?
— Ты надо мной издеваешься, Марк? У тебя другая женщина?
Марк посмотрел на пуговицу, тяжело вздохнул и сказал спокойным и немного дрогнувшим голосом:
— Нет, Тая. Я просто заболел. Причем реально заболел! У меня, по-моему, даже галлюцинации от температуры. Я тебе позже перезвоню, не сердись! А дождь все еще льет. Я не вру!
Тасю Марк знал почти с детства, и она все время кружилась вокруг него. О Тасе можно было бы сказать словами кентервильского приведения «Он была дурна собой и совершенно не умела готовить». Что касается второго замечания, тут не могло быть другого мнения. Курица зажарила бы сама себя лучше, чем это сделала бы Тая. А вот что касается ее внешности, тут не все так однозначно. В детстве и юные годы про нее часто говорили, «она будет красивой женщиной, очень привлекательной, у нее для этого есть все задатки», но как только Таю стали называть женщиной, о ней отзывались за глаза так — «в детстве и юности, по всей вероятности, она была красавицей, но ничто не вечно под Луной».
Марк машинально засунул градусник под мышку и взял в руки ту самую пуговицу. Рассматривая эту утонченную женскую штучку, Марк думал о химчистке и странном разговоре в магазине, о пациенте Алике, с его нерешительностью и безответственностью, о Марке Приютове, пловце и покорителе волны, об одиночестве той пожилой дамы и о бессмысленной жизни, которую ему больше всего захотелось наполнить какими-то значимыми вещами. А начинать все нужно было с победы над водной стихией, при
