– Про энергию космоса – это неправда?
– Черт его знает. Если бы совсем неправда была, наверное, не ездили бы. Да еще там город откопали, который старше египетских пирамид. Хотя он лишь один и не самый крупный из найденных более чем пятидесяти поселений. Речка возле нас течет, Синташта называется. Так ученые и назвали всю эту культуру – синташтинской. Большую площадь занимает – юг Челябинской области и большую часть Западного Казахстана. Эти племена якобы в наших краях разделились: одни пошли на запад и стали предками всех современных европейских народов, а остальные направились на юг и стали предками иранцев и части индийцев. Как я понял, в литературных источниках этих народов сохранилось описание наших земель. И формы построения найденных городов описаны.
– А в эти земли они откуда пришли?
– Как ни странно, с севера. А их родина по мифам называется Гиперборея. Хотя я не верю. Что угодно охочие до сенсаций ученые придумают, сопоставив хвост с клювом. Главное – сейчас там ничего интересного нет. Хотя когда тебя полиция будет допрашивать, ты про «Аркаим» расскажи, может, ты с ним как-то связан.
Стольник послушно кивнул.
Воображение нарисовало яркую картину тянущейся по снежному полотну цепочки вьючных животных и людей, кутающихся в шкуры и яркие ткани, чужеродным пятном выделяющихся на фоне белизны. Солнце, за которым они следовали, светит особенно ярко, и путешественники останавливаются на привал. Восход солнца следующего дня их встречает растаявшим снегом, обнажившим землю, и пробивающейся на ней зеленой травкой. Ликованию народа, несколько лет не видевшего ничего, кроме снега, не было предела.
Уазик фыркал и прыгал на каждой кочке, не давая грезам перерасти в сон. Когда их экспедиция сделала очередную остановку, давая всем желающим возможность освежиться, Стольник спустился с трассы в поле и почувствовал эту близость с невероятной силой.
– Что там интересного показывают? – раздался голос подошедшего сбоку Вовки, старательно застегивающего штаны.
– Красиво, – единственное, что он смог ответить.
– Что красивого-то? Нет ни фига. Деревьев нет, животных нет, трава вон и та выгоревшая, – возмущенно заявил Вовка.
Интересный парень, подумал о нем Стольник. Белобрысый, веснушчатый, с маленькими, круглыми, глубоко посаженными блекло-серыми глазами. Щуплый, как подросток, хотя явно уже взрослый мужик, что он стремился подчеркнуть, отпуская усики, которые, правда, не росли, а как-то смешно клочками топорщились в разные стороны. Взрослость его проявлялась только по потрепанному, уставшему от водки и приземленных страстей лицу.
– Да ладно, что я такого сказал? – внезапно залепетал Вовка, трусливо отступая. – Просто хотел сказать, что ты на нормальной рыбалке не был, не видел настоящей красоты. Сетки поставить, выпить, возле костра под гитару попеть – вот красота где настоящая!
Странно, чего он испугался? Вообще Стольник уже раньше замечал, что окружающие не любят пристальных взглядов. Даже Прапор от такого взгляда отстранялся и как-то робел. А ведь, взглянув так, можно понять желания и устремления человека, хотя бы основные. Вот сейчас посмотрел на Вовку и понял его суть. Не особо приятно стало, похожее ощущение испытывал, когда в туалет в доме Василько заходил: темно, сыро и воняет. От этой вони, конечно, зла никакого нет, но и находиться рядом с ней не особо хочется.
– Спокойно тут, – задумчиво сказал Стольник и опять посмотрел вдаль.
– Покой у покойников, – услышал он затравленное бормотание водителя Вовки, который поспешно поднимался на насыпь автодороги.
Стольник тоже вернулся в машину, которая, рыча и фыркая, как неведомое животное, продолжила путь.
Глава 8. Приезд в больницу
Больница показалась Стольнику очень большой. Высокий бетонный забор окружал многоэтажное серое здание и, казалось, был нескончаемым.
– Вовка, давай ближе к проходной встань, – направил водителя Максимыч, проспавшийся, стоящий в задней части «таблетки» и пытающийся просунуть голову через окошко в водительскую кабину. При этом доктора сильно болтало по салону при каждом повороте, и пару раз он достаточно сильно ударился головой.
Машина остановилась в указанном Чеховым месте. Первым вылез Прапор, следом из салона появился будущий пациент больницы, который не отрывал глаз от здания, выглядывающего поверх негостеприимного забора.
По тому, как выходил Максимыч, Стольник понял, как выглядел он сам со стороны, когда очнулся. Не осознавать свои действия – это страшно. Как люди могут к этому стремиться?
Вначале доктор выглянул из салона, рассмотрел ступеньку, чуть при этом не нырнув головой вниз. В последний момент Максимыч успел ухватиться за дверцу машины. После этого доктор стал разворачиваться в проеме, вероятно посчитав, что задом выходить будет легче. При этом Чехов умудрился удариться одновременно и задом, и головой. Не зная, за что схватиться от боли, Максимыч отпустил руки и выпал из машины – к счастью, прямо в руки подоспевшего Василько.
– Ты здесь жди, – вместо благодарности сказал Максимыч, потирая голову и тыкая пальцем в грудь Прапора. – Ты не медик, тебе там делать нечего.
– Вот еще, я тоже пойду, а то ты сейчас его там устроишь куда-нибудь не туда, – возмутился Василий Иванович.
Максимыч развернулся и пошел к проходной, видимо не найдя нужных слов для возражений.
– Не могли бы вы Федоренко Николая Васильевича оповестить о прибытии доктора Бельского? – слегка приосанившись, представился Максимыч охраннику, дежурившему на проходной.
– Николая Васильевича уже года три как в Москву перевели, – слегка растягивая слова, сообщил охранник. – Вы по какому вопросу?
– Да нам вот человека надо показать, память потерял, – заметно растерявшись, замямлил Максимыч.
Разглядывая вновь прибывшего без особого интереса, охранник не спеша поднял трубку телефона с диском модели прошлого тысячелетия. Описав ситуацию в нескольких фразах, секьюрити положил трубку и коротко произнес:
– Ожидайте.
Получив в свое сопровождение медбрата в застиранном халате, вся компания была отведена на второй этаж здания, в приемную главврача клиники.
Табличка на двери гласила, что самым главным в этом богоугодном заведении является некто Хайруллин Ринат Рашидович. Медбрат запустил всех прибывших в комнату и, зайдя следом, захлопнул дверь.
За
