– Ты думаешь, они магазин откроют без сигнализации и без тревожной кнопки? – с сомнением поинтересовался худощавый.
– Поверь моему жизненному опыту, запустят в любом случае. Тут мне сказали, что весь район на ушах стоит, ждут открытие нового крупного продуктового супермаркета с нетерпением, а хозяин жадный до денег, он в любом случае откроет магазин, даже если мы один кассовый аппарат запустим, а не все, – хмыкнул толстый. – Не зря же нас из Уфы дернули за сто тридцать километров, торопится очень, даже стерлитамакским программистам не доверился.
– Не поэтому нас вызвали, а потому, что установка входит в цену операционки, а ты сам сказал – хозяин жадный до денег.
Стольник увидел, что Николс напрягся и весь обратился в слух. Глядя на него, Харитон понял ранее услышанное выражение: «ушки на макушке».
Подошел Сусел и, с шумом опустившись на стул, жизнерадостно обратился к ожидающим завтрака спутникам:
– Короче, пацаны, как и подозревал, бешбармака у них не оказалось, так я, хоть и утро, и супца заказал. Жидкой баланды похлебать по-любому надо, два дня нормально не жрали, ну и на второе гуляш взял, говорят, бодрый и цена смешная: по сто сорок рублей на рыло вышло.
Взгляд Николса пронзил его жестким укором. Соседи прервали свой диалог.
– Ты бы, Василий, сил для мамкиных харчей поберег, нам всего-то ехать километров пятьдесят осталось до родной деревни, – нарочито громко ответил ему Николс, напряженно сжимая скулы.
Услышав условное обращение чужим именем, Сусел напрягся и замер.
– А, ну да, быстрей бы уже мамку увидеть да девок соседских пощупать, – подыграл он и замолк.
Подошла официантка, черненькая миловидная девушка, поставила несколько тарелок с едой и два бокала с чаем на соседний столик, после чего мужчины стали ускоренно поглощать пищу.
– Вот какая! Я бы ей запердолил, – плотоядно осмотрев официантку, едва слышно процедил Сусел.
– У тебя первая ходка по юности за изнасилования чуть вроде не состоялась? – ощерился Рябой. – Если тебе повезло откупиться и не сесть, это еще не значит, что всегда будет так переть. На зоне за изнасилование опускают, и насильники кукарекать начинают.
– Пошел ты! – выпучив глаза громким шепотом, процедил Сусел. – Мне всегда все проканывает! Я тогда смог договориться, чтоб телка забрала заяву, и не сел, значит, и не было этого. Запомни, я счастливчик! Кого хочу, того и имею.
– Ну, смотри не сглазь свою удачу, – с показным безразличием произнес Николс. – Удача – она телка капризная. За все могут призвать ответить, так что не беспредельничай, особенно когда в нашем кругу двигаешься.
– Не собираюсь я ее трахать. Получше найду, когда все дела сделаем.
– Вот это уже правильный разговор, – одобрительно кивнул Николс.
Через пару минут, когда родители с детьми уже вышли на улицу, бандитам принесли суп. Четверо спутников с энтузиазмом принялись за еду, прислушиваясь к звукам за соседним столиком. Но разговор, заинтересовавший Николса, так и не возобновился.
Соседний столик справился с завтраком минут за десять, и компьютерщики, кивнув на прощание официантке, направились к выходу. Когда дверь закрылась, Николс остановил тяжелый взгляд на Рябом.
– Проследи, куда поедут и где выйдут, не светись перед ними лишний раз, мы тебя здесь ждем, – распорядился он, пододвигая ключи от машины ближе к Рябому.
– Блин, пожрать спокойно не дашь, – огрызнулся Рябой, но, быстро дохлебав суп, вскочил и направился вслед за мужчинами.
Николс подошел к окну и проследил за отъезжающей «ауди», а затем за их джипом.
К столику подошла официантка, расставляя на столик четыре тарелки с непонятной для Стольника пищевой массой.
– Расскажи, красавица, нам, колхозникам, какой магазин у вас новый открывается? – обратился к ней вернувшийся Николс.
– Чет вы на столичных больше похожи, а не на колхозников. И машина крутая, только номера незнакомые. Да завтра супермаркет у нас открывается огромный, – с гордостью ответила девушка. – Весь район ждет.
– Деревенский я, – уклончиво ответил Николс. – Вот и хочется посмотреть, какие дела в родном краю происходят. А в каком районе супермаркет?
– Не из Покровки, случайно? – поинтересовалась девушка.
– Да нет, ближе к Уфе, – уклончиво ответил Николс.
– Не из Тойбазы? – продолжала пытать девушка.
Николс понял, что ни одного достоверного названия населенного пункта он вспомнить не сможет, и решил блефовать.
– Да, а как догадалась?
– Я с Тойбазы Марата Хайрулина знаю, а вы с ним чем-то похожи.
– Марата? Хайрулина? Малого? – проявляя чудеса актерского мастерства, обрадовался Николс. – Он же родственник мой!
– А вы знаете, что Роза родила недавно? – поделилась новостью девушка, убеждаясь, что перед ней знакомый знакомых.
– Да ты что! Мальчика или девочку?
– Девочку. Месяца три назад. Что, ей привет передать? От кого?
– Да нет, я сам заеду поздравлю, все равно туда еду, а тебя как звать?
– Аселя, – представилась официантка.
– Аселя, а меня Ринат.
– Зачем вы из машины вещи с собой взяли? – полюбопытствовала девушка, рассматривая сумки, стоящие под столиком.
– Да вот боимся, вдруг у вас тут хулиганы появились, украдут, и придется в родную деревню без сменных штанишек ехать.
– Да прям, у нас все спокойно. К такой машине лишний раз и подходить не решатся.
– Скажи, это что за шишка такая супермаркет открыла? Не поселковый?
– Нет, что вы, городской он. Местный, со Стерлитамака. Абдрахманов фамилия, не слыхали?
– Это милиционер бывший который?
– Нет, наоборот, бандит, он всю жизнь спекуляцией живет, вот и сейчас торговать будет.
– Ну что же, красиво жить не запретишь, – развел руками Николс, принимаясь за еду и давая этим понять, что разговор закончен. – Хлеба принеси еще нам, Аселя, будь любезна. Вот тебе денежка, сдачи не надо.
Официантка радостно убежала и вернулась с хлебом. Она, видимо, хотела продолжить разговор, но увидела, что Николс общается с Суселом, и удалилась.
Когда они остались одни, Сусел одобрительно посмотрел на подельника.
– Грамотный пробивон.
– Тему чуешь? – поинтересовался Николс. – Карта нам козырная, похоже, легла, смотри, расклад какой. Сигнализация не работает. Инкассаторы наверняка
