Я сжала кулаки. Все вдруг стало мне понятно. Происходящее со мной не имело никакого отношения к тому, что случилось с другими девушками. Пока Генри не вышел из тюрьмы, я не замечала никаких странностей.
– Как ты проникаешь ко мне в квартиру?
Он покачал головой и попятился, смотря попеременно то на полицейского, то на меня.
– Клянусь, я не имею к этому отношения. Я не вламывался к тебе в квартиру. Я даже не знаю, о чем ты…
– Ты чертов извращенец! – вскричала я. – Что с тобой не так? Почему…
– Стоп, – услышала я, и кто-то схватил меня за талию. В следующую секунду я уже стояла лицом к улице, откуда к нам спешили папа и Гордон. Рис сказал мне на ухо: – Успокойся, Рокси. Мы не знаем, он ли…
– А кто еще? – воскликнула я, мечтая снова двинуть ему локтем в живот. Не хватало еще, чтобы Рис его защищал! Мне все было очевидно. Я снова повернулась лицом к Генри. – Что тебе еще здесь делать?
– Я приехал поговорить с тобой, постучал в дверь, но она открылась. Я вызвал полицию.
– Какой бред, – бросила я.
– Рокси, – мягко сказал Рис.
– Он действительно нас вызвал, – подтвердил полицейский. – Он утверждает, что не входил внутрь. Мы также поговорили с джентльменом, который стоит на крыльце. Он не слышал ничего подозрительного, но на несколько часов уходил из дома.
Тут я поняла, что отец и Гордон зашли ко мне в квартиру и вернулись на крыльцо. Папа спустился по ступенькам, пылая от гнева.
– Я не хочу, чтобы она это видела, – сказал он.
Теперь мне, конечно, нужно было увидеть все своими глазами.
– Пусти меня. – Рис не двинулся, и я почувствовала, что моя голова вот-вот повернется вокруг своей оси, прямо как в «Изгоняющем дьявола». – Рис, пусти меня. Я не шучу.
– Послушай, милая, давай мы с Рисом сами разберемся, – сказал папа. – Гордон отвезет тебя обратно к нам или к Рису, но сюда тебе лучше не входить. Не сейчас.
– Нет уж. Я должна увидеть, что случилось в моей квартире, – сказала я, с трудом держа себя в руках. – Мне не пятнадцать лет. Я взрослая, черт возьми.
Отец отвернулся, проводя рукой по волосам. Затем едва слышно сказал что-то моему брату, который выглядел столь же разгневанным, как себя чувствовала и я.
– Если я тебя отпущу, ты никого не ударишь? – спросил Рис. – Обещаешь?
Генри опустил глаза, а я усмехнулась.
– Ударю, если не отпустишь.
– Веди себя хорошо, – велел мне Рис, перед тем как меня отпустить.
Я высвободилась, обошла папу, увернулась от брата и поднялась по ступенькам.
– Возможно, тебе лучше подождать, – сказал Кип, стоявший у двери Сильверов. Он сделал шаг ко мне, но остановился, когда на крыльцо взбежал Рис.
Я вошла в свою квартиру и замерла на месте. Должно быть, глаза меня обманывали. Не может быть, чтобы в моей квартире было полно полицейских, фотографирующих каждый угол и снимающих отпечатки пальцев.
Телевизор валялся на полу, весь экран был в трещинах. Журнальный столик и тумбочка, которые я собственноручно покрасила, словно пережили столкновение с Халком: казалось, несчастную мебель крушили, пока у нее не подломились ножки. Диван и кресло были перевернуты вверх ногами. Со своего места я заметила, что небольшой кухонный стол тоже опрокинут, но цел.
Сердце часто забилось у меня в груди. Я была вне себя от ярости. Сжав кулаки, я пошла по коридору. В спальне был настоящий бедлам. Одеяло и простыни грудой валялись на полу. Повсюду были раскиданы мои флаконы с лосьонами и духами.
Развернувшись, я чуть не налетела на Риса. Он потянулся ко мне, но я протиснулась мимо него и зашла в студию.
И мое сердце разбилось.
– О господи, – прошептала я, прижимая ладонь к груди.
Слава богу, Рис забрал мольберт и краски, потому что все остальное было полностью уничтожено. Все мои картины, включая спрятанные в шкафу портреты Риса, были разорваны на клочки. Складывалось впечатление, что по комнате прошел ураган.
Я оцепенела.
– Мои… все мои вещи…
– Сочувствую, – сказал Рис, обнимая меня сзади. Одной рукой он притянул меня к себе, а другую положил поверх нее, прижимая меня плотнее. – Жаль, я не знаю, что сказать, чтобы хоть как-то облегчить эту ношу.
Мне вдруг захотелось вырваться и разрушить то, что еще не разрушено.
– Я не понимаю, – пробормотала я.
Рис крепче обнял меня и несколько секунд просто прижимал к себе. И это… помогло гораздо больше, чем я ожидала. Но тут я вспомнила, кто стоял на крыльце.
– Это точно Генри, – бросила я, чувствуя, как гнев вытесняет весь ужас и оцепенение от вида разбросанных вещей. Я повернулась к Рису и заглянула ему в глаза. – Иначе и быть не может. Кто еще сотворил бы такое?
– Рокси… – начал Рис, облизнув губы.
– Ты правда будешь его защищать? Серьезно? Все ведь было в порядке, пока он не появился. А потом он пришел, невинно постучал ко мне в дверь, а она оказалась открытой? Да ладно.
– Я правда считаю, что это не он, – сказал Рис, опустив руки.
– Но это ведь очевидно! – воскликнула я, покачав головой, и сделала шаг назад.
– Зачем ему вламываться к тебе в квартиру, а затем вызывать полицию? – спокойным, ровным тоном спросил Рис.
– Потому что он социопат!
Рис наклонил голову набок.
– Малышка, он ужасно поступил, когда был подростком, но уже за это поплатился и расплачивается до сих пор. Я не рад, что он заявился сюда без предупреждения, но это не делает его социопатом.
Я раскрыла рот от удивления.
– Ты правда его защищаешь?
– Нет. Он козел, но не социопат.
Я не верила своим ушам.
– Милая, он не пытается оправдать его за то, что он сделал шесть лет назад, – сказал папа, показавшийся на пороге. – Он просто говорит, что Генри не было смысла громить твою квартиру и вызывать полицию.
– А какой был смысл швырять тот камень, что чуть не убил Чарли? – всплеснув руками, воскликнула я.
– Малышка, Чарли здесь ни при чем.
– Откуда тебе знать? – рвала и метала я. – Может, он…
– Я с ним говорил, – продолжил Рис, и я тут же замолчала, уставившись на него. – Я много с ним говорил.
– Что? – прошептала я.
Рис взглянул на моего отца, а затем посмотрел на меня и подошел ближе. Смелый шаг, ведь я не сомневалась, что всем своим видом показывала, что хочу его растерзать.
– После того как он впервые вышел с тобой на связь, я поговорил с ним, чтобы убедиться, что он тебе не навредит.
– Молодец, – сказал папа, хлопнув Риса по плечу. Когда я сердито посмотрела на него, он ответил: – Что такого? Рис заботился о тебе.
Я скрестила руки на груди.
– Я вовсе не хочу сказать, что забыл, как он поступил с Чарли. Генри тоже этого не забыл. Его терзает чувство вины, –
