Сегодня днем я вернулся домой. Я понимаю всю меру того, что я совершил. Если вы решите арестовать меня, или потребуется моя помощь в расследовании данной кражи, вы найдете меня дома. Я буду ждать вашего решения в течение всей этой недели. Если вы решите отдать меня под суд, я буду считать это вполне справедливым наказанием за свою глупость. К сожалению, я не могу возместить нанесенный мною ущерб его превосходительству, всего моего состояния не хватит, чтобы возместить стоимость данного алмаза, но я прошу вас ему передать, что если он только того пожелает, все моё имущество в его распоряжении.
Если же, господин Кромов, по прошествии недели я не получу от вас никаких известий, то буду считать, что это дело благополучно завершилось без моего участия. В таком случае я принял следующее решение. Я распродам всё свое имущество и с вырученными деньгами уеду в Сибирь. Там, на новом месте, попробую начать все с чистого листа. Хочу ещё раз сказать вам, что независимо от того, что случится, я рад, что встретил вас на своем пути. Если мы не увидимся, прошу вас, передайте от меня привет капитану Важину, мы с ним очень долго не виделись, а встретились при таких обстоятельствах, что толком и не поговорили.
Бывший поручик Московского гренадёрского полка Григорий Бехтерев».
Глава 21
Я поглядел на Кромова.
— Вы догадались о том, что Бехтерев сбежал для того, чтобы поехать в «Зелёные холмы»?
— Когда я всё обдумал, я выдвинул две версии бегства Бехтерева. Первая, как вы и сказали, это то, что он бросился разыскивать Марию Вышатову, вторая — это то, что он решил сам заняться расследованием и выяснить, кто этот господин Филипп, который так жестоко его обманул. Вторая версия казалась мне более вероятной. Я думал, что Бехтерев бросился рыскать по кабакам и притонам, но, как видите, я ошибся.
— Что будем делать? — спросил я Кромова, возвращая ему конверт.
— Господин Бехтерев ни о чём нас не спрашивает и не просит никаких объяснений, у его превосходительства, как я полагаю, к нему тоже не будет никаких претензий, так что, видимо, Бехтерев через неделю уедет в Сибирь. Будем надеяться, что он сможет осуществить свои планы и извлечёт урок из этой истории, а какая-нибудь сибирская красавица поможет ему забыть высокомерную княжну Вышатову.
— Ну что ж, пусть так и будет. Кстати, я видел, что Ипполит ушёл из дома, сел в конку и направился неизвестно куда. Правда, напоследок умудрился обидеть Дуняшу.
— А что случилось?
Я рассказал Кромову о сцене между Ипполитом и Дуняшей, свидетелем которой я стал, и о её последующем разговоре со мной.
— Должен сказать вам, дружище, — заявил по окончании моего рассказа Кромов, — что этот Ипполит — пренеприятнейший тип, и у меня он не вызывает ни капли жалости или сочувствия. Можно стремиться сделать карьеру, можно жаждать обогащения, но так цинично использовать любовь одного человека и чувство собственного достоинства другого — это подлость. Конечно, поручик Бехтерев человек грубый и, вообще-то, довольно развязный в своих манерах, а князь высокомерен и напыщен до крайности, но ведь не над этими их недостатками посмеялся господин Сенцов. Он решил использовать то лучшее, что есть в их характере, для прикрытия своей авантюры. А с Дуняшей? Объясниться можно по-разному, а господин Ипполит избрал самый отвратительный вариант. Так что я очень рад, что уголовный сыск, в лице нашего друга Листопадова, теперь осведомлен о наличии такого типа на просторах нашей страны. Ну что ж, а теперь проследуем в клуб. Федот уговорил меня на партию в бильярд, Уваров и Листопадов нашли общий язык на почве интереса к преферансу и собираются разобрать на практике несколько любопытных моментов, а к кому присоединитесь вы?
— Все эти грустные расставания настроили меня на какой-то печально-романтический лад. Поэтому я, пожалуй, просто посижу в кресле за чашкой чая, и так как пока я не знаю, каким образом вы раскрыли это дело, попытаюсь сам догадаться, как вы смогли разоблачить похитителя.
Наш вечер в клубе прошёл полностью согласно предварительной программе. Федот с Кромовым разыграли партию на бильярде, Листопадов и Уваров посвятили свой досуг изучению премудростей преферанса, я тоже выполнил свой план, и весь вечер провёл за столиком, попивая чай и просматривая сегодняшние газеты. Но даже ни малейшей зацепки не пришло в мою голову о том, как Кромов смог разоблачить Ипполита и буквально в последний момент предотвратить скандал, который готов был разразиться. После того, как мы вышли из клуба, Уваров и Листопадов отправились по домам, мы же втроем ещё немного погуляли по вечернему городу, так что домой я и Кромов вернулись только около семи часов вечера. Марта Генриховна как раз накрывала на стол.
— Я рада, господа, — заявила она, — что сегодня вам не пришлось задерживаться до полуночи. Видимо, дело, которое так занимало вас вчера вечером, благополучно разрешилось?
— Совершенно верно.
— Что ж, этому можно только порадоваться. Прошу вас, через десять минут ужин будет на столе.
Мы сели за стол, и я вопросительно взглянул на Кромова.
— Жду не дождусь вашего рассказа. Вчера вечером, когда я уходил спать, мы как будто стояли перед неразрешимой задачей, а к утру у вас был готов на неё ответ. Как вы смогли догадаться, что похититель — Ипполит?
— Как вы помните, вчера вечером мы с вами остановились на
