Я пнул кучку меха носком ботинка, готовясь к тому, что из-под нее выползет жук или еще какое-нибудь насекомое, но никого не увидел.
Мама велела поторопиться.
Надо спешить.
Отец.
Упав на колени, я отпихнул кошку и принялся руками рыть землю под скелетом. От скелета едва слышно пахло луком и сгнившим шпинатом; я старался не думать о жире и желчи, которые впитались в землю после разложения кошки. Я старался совсем не думать ни о чем таком, потому что от подобных мыслей меня начинало тошнить, а зная, что труп мистера Картера лежит на дне озера, совсем рядом, я не имел права оставлять свою рвоту на берегу. Ее могли обнаружить стражи порядка и по этому следу выйти на меня.
Я вырыл довольно глубокую ямку, прежде чем мои пальцы наткнулись на целлофановый пакет. Я вытащил его и отряхнул от земли.
В пакете лежал мой нож.
Там не было никаких ключей от банковской ячейки.
Мой нож «Рейнджер», и больше ничего.
В животе у меня все сжалось, как будто чей-то кулак с силой стискивал мне внутренности.
Я схватил пакет и побежал назад, к дому. Подойдя к опушке напротив, услышал голоса.
Мужские голоса.
На нашей дорожке стояли два белых фургона; на дверцах обоих красными буквами было написано: «Толбот энтерпрайзиз». У нашей парадной двери стояли трое мужчин.
«Плимута» уже не было.
Мама и миссис Картер уехали вместе с «мистером Смитом». В этом я был уверен.
Я остался один.
88
Портер — день второй, 17.28
Парадный подъезд дома 314 на Уэст-Белмонт был стеклянный, и, хотя почти все панели перед началом ремонта забили фанерой, с улицы хорошо просматривался турникет на входе. Портер толкнул его на всякий случай, ожидая, что турникет окажется заблокирован, но вращающаяся дверь неожиданно легко повернулась вокруг своей оси. В последний раз оглянувшись на Маркуса, он вошел внутрь. Почти сразу стих шум большого города; его сменили тишина и запах сухой штукатурки. Пройдя турникет, Портер очутился в вестибюле.
Оглядевшись, он почему-то сразу подумал: к весне им ни за что не успеть. Все стены были бетонными; кое-где виднелись стальные облицовочные плитки. Наверное, рано или поздно здесь появятся перекрытия и отдельные помещения, но сейчас состояние здания можно было описать двумя словами: просчитанный хаос. Пол был затоптан многочисленными отпечатками, следами, которые расходились во все стороны. Благодаря уличным фонарям, светившим ему в спину, он хорошо видел вестибюль, но дальше все расплывалось.
Портер опустился на колени и стал рассматривать следы. Включил фонарик и принялся медленно водить лучом по полу, как будто это был луч маяка, который движется вдоль бухты. Почти все следы были оставлены рабочими сапогами. Все, кроме одной цепочки. Он встал и подошел поближе, нагнулся, чтобы рассмотреть их получше. Мужские туфли. Рядом с ними он обнаружил полосу в пыли, как будто здесь что-то волокли.
Он пошел по следу, который вел в дальний угол, и очутился перед лифтами. Всего их было шесть. Он нажал кнопку, но ничего не произошло. Портер и не ожидал, что лифты работают; скорее всего, в здании не было электричества. Кроме того, приглядевшись, он заметил, что наружные стальные двери опечатаны красной лентой; на центральной двери висел листок бумаги с надписью: «Осторожно — нет кабин».
След в пыли вел не к лифтам, а налево. Повернув за угол, Портер увидел дверь — скорее всего, за ней начиналась лестница. На стене, на выцветшей зеленой краске, отчетливо выделялись слова, написанные чем-то ярко-красным: «Не видеть зла». Опустив голову, Портер увидел на полу у своих ног человеческие глаза. Они смотрели на него с обезоруживающим спокойствием.
89
Клэр — день второй, 17.28
Глаза горничной покраснели от слез. Освободившись от кляпа, она тихо застонала, потом пожала плечами и быстро закивала.
— Он еще в доме? — настойчиво спросил Нэш.
— Не знаю, — ответила горничная. — Я не видела, куда он пошел.
— Давно вы видели его в последний раз?
Вопрос как будто смутил горничную. Зрачки у нее слегка расширились.
— Я… не знаю.
— Он вас одурманил?
Она смерила его задумчивым взглядом.
— Не знаю. Да, наверное. Не помню, как он меня связывал. Все словно в тумане.
— В доме еще кто-нибудь есть? — спросил Нэш.
Горничная глубоко вздохнула и посмотрела на лестницу.
— Мисс Патриша и мистер Толбот в своей комнате. — Ее зрачки еще больше расширились. — Он пошел туда! Помню, как он бежал к лестнице!
Нэш проследил за ее взглядом; лестница в сумерках была едва видна.
— А Карнеги?
— Не знаю, дома ли она. Я не видела ее с утра. Может, она в своей комнате.
Не переставая целиться в сторону коридора, Клэр опустилась на колени рядом с горничной.
— Вас ведь зовут Миранда?
Горничная кивнула.
— Сейчас я вас развяжу. Как только освободитесь, выходите на улицу. Рядом с домом стоит моя машина, зеленая «хонда». Она не заперта. Залезайте туда и ждите приезда полиции. Пригнитесь, прячьтесь, пока они не появятся, — учила Клэр. — Как думаете, справитесь?
Миранда кивнула.
Клэр быстро развязала ей ноги, а Нэш — руки. Когда горничная попыталась встать, она пошатнулась и чуть не упала. Нэш подхватил ее и удержал.
— То, что он вам ввел, выходит из организма не сразу, поэтому постарайтесь двигаться медленно.
— По-моему, меня сейчас стошнит, — ответила Миранда; лицо у нее посерело. Она оперлась о столешницу.
— Не торопитесь, — сказала Клэр. — Помощь уже близко.
Они смотрели, как Миранда бредет вдоль стены. Добравшись до порога, она с трудом вышла на крыльцо, в сгущающиеся сумерки. Как только она скрылась из виду, оба задрали головы и посмотрели на лестницу.
90
Портер — день второй, 17.29
Портер провел пальцем по краске; она еще не высохла.
Глаза были голубыми.
Ему хотелось громко позвать Эмори, хотя он понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет, он только выдаст
