– Даже не знаю, с чего начать.
– Я помогу. – Харви приглашающе остановился посреди моста, оперся о перила и стал смотреть вниз, на проплывающие байдарки. – У вас проблемы с Синтией?
– Наверно, нет, – опешил я. – Думаю, что нет. Нет, точно нет!
– Видите, Марти, уже одной проблемой меньше. И целых три семейства препаратов можно сразу отбросить.
Мы помолчали. Я разглядывал маленькую яхту, припаркованную у берега. Похоже, она там стояла давно – больше напоминала курятник. В ней жили студенты – по палубе валялись спортивные рюкзаки, ведра, велосипед, учебники, а в грязноватое стекло рубки изнутри упиралась розовая пятка – там сейчас кто-то спал. Интересно, они зубы речной водой чистят? А душ как принимают?
Доктор Харви терпеливо ждал, пока я соберусь с мыслями. Надо было продолжать.
– Я сирота. Мои родители погибли, когда мне было четырнадцать.
– Это очень печально… – доктор Харви выдержал дипломатичную паузу, – но давно. Ведь вам двадцать шесть?
– Родителей фактически убил мой дядя, это очень жестокий человек.
– Но с другой стороны посмотреть: у вас есть дядя. Значит, вы не такой уж сирота.
– У меня нет дяди. Мы с ним не общаемся много лет, мне стоило большого труда вырваться.
– Ага, тут проблему я уже чувствую. Продолжайте.
– У меня нет профессии. У меня нет работы. Я бросил колледж, не смог учиться. Я ничего не умею в жизни. Я не могу ничего делать, я жирный, быстро устаю.
– Вот это ценная конкретика, которая указывает нам направление: группа стимулирующих антидепрессантов. Когда мы уберем депрессию, появится тяга к жизни. Вы сможете работать, учиться и будете получать от этого удовольствие. Ведь вы не инвалид, у вас руки и ноги, и вам всего двадцать шесть.
– Но у меня нет денег. Вообще! И неоткуда их взять! – выпалил я.
Доктор Харви изогнул бровь.
– Разве Синтия не сказала, что я поработаю с вами бесплатно? О деньгах можете не беспокоиться. Современные антидепрессанты вполне доступны по ценам. Я вас уверяю, вы не представляете, какой это широкий рынок и массовый спрос. Гляньте вниз… – Харви театрально указал ладонью на байдарку, полную нарядных девушек. Они весело щебетали и смеялись, налегая на весла. – Вы думаете, у них все хорошо в жизни? Да, хорошо. Но открою вам небольшой секрет: каждая вторая студентка в нашем городе сидит на препаратах. И каждый второй студент. Видите рулевого на той мужской байдарке? Ему я выписывал лично.
– Доктор Харви, – перебил я, – могли бы мы уйти наконец с этого моста? Мне очень некомфортно столько смотреть на воду…
– Что ж вы молчите! – укоризненно воскликнул Харви, – Прочь от воды! А у нас опять ценная конкретика: вы испытываете у воды беспокойство, неясную тревогу? В этом случае мы будем подбирать анксиолитики. У вас ощущение, что щемит в груди, когда вы смотрите на воду? Это началось давно?
– Вчера, – сказал я сухо, ощупывая ссадину на подбородке. – Меня били и опускали головой в Темзу.
– Вау! – изумился Харви. – Я думал, в Лондоне такого давно нет… Приезжие, наверно? Но кстати! – с воодушевлением воскликнул он и поднял палец. – Недавно была интересная статья о влиянии антидепрессантов на виктимное поведение. Представьте, коллеги из Миннесоты собрали женщин, которые жаловались, что сталкиваются с насилием примерно раз в год. Имеется в виду не только сексуальное насилие, еще побои, ограбления, автомобильные аварии – все то, что якобы случается не по нашей воле. Их разделили на две группы, первую посадили на антидепрессанты, второй давали плацебо. Прошел год, и как вы думаете…
– Они сказали, что убьют меня, если я не верну долг! – перебил я. – Я должен бандитам полтора миллиона фунтов.
Харви осекся и посмотрел на меня внимательно, но в глубине его глаз блестел чисто детский интерес.
– Это очень большая сумма. Как вам это удалось?
Я пожал плечами.
– Это долгая история. Вы слышали что-нибудь о криптовалютах?
– Биткоины?
– Не только. Если вкратце, я много играл на бирже.
Доктор Харви изогнул бровь.
– Для человека без профессии и денег это крайне беспечно. Трое моих знакомых инвесторов в один голос уверяли, что криптовалюты – опасная игра для самой высокорисковой части портфеля. У вас должен быть большой портфель, чтобы выделить часть на такой риск.
Я покачал головой.
– Вовсе нет. Все риски у меня были под контролем и взаимно прикрыты. Не улыбайтесь, такое тоже бывает, если держать вклады в позициях, которые всегда в противофазе. Грубо говоря, это как две чашки весов, где на каждой вы храните фунт золота, – куда бы ни качнулись весы, вы всегда будете в прибыли, если оперируете большими активами.
– Очень интересно! – сказал доктор Харви, и в его тоне блеснула нотка профессиональной неискренности. – Но в итоге весы качнулись не туда, куда вы рассчитывали, и ваша система дала сбой?
– Нет, не так. В итоге биржу накрыло ФБР. Основателю дали двадцать лет, сервера отключили. И такого форс-мажора моя система противовесов не покрывала…
– Кажется, я читал об этом в новостях, – задумчиво пробормотал доктор Харви и тайком бросил взгляд на часы. – Нам пора возвращаться.
Некоторое время мы шли молча, доктор Харви думал.
– Синтия мне о вашей ситуации не говорила, – признался он. – Боюсь, вся известная мне система антидепрессантов – это те же весы. Да, я умею их тонко настраивать, но… у вас случай, когда поломались весы. Наверно, я погорячился, когда сказал, что антидепрессант решает все проблемы. Трое моих знакомых инвесторов… одного уже год нет в живых, выбросился из окна. В общем, я думаю, вам надо пройти курс легкого успокаивающего антидепрессанта и пойти в полицию.
– Конечно, – кивнул я, – в полицию. Это была мировая биржа по продаже оружия и наркотиков. Ее основатель получил тридцать лет тюрьмы в США. Как думаете, сколько дадут мне в Британии?
– А криминал вам не чужд… – задумчиво пробормотал Харви.
– Нет, Харви, я не торговал оружием и наркотиками, я просто держал сбережения
