24 января 1989: Последняя сессия для альбома Bleach с Джеком на студии Reciprocal. Согласно словам Чеда и Джека, события, происходившие во время этой сессии, были преподнесены в биографии Курта Кобейна в искаженном виде. Некий источник указывал, что Курт якобы залил пивом звуковой пульт и все время принимал таблетки. Прочитав это, Джек связался с двумя другими сотрудниками студии и обнаружил, что «их воспоминания об этом дне схожи с моими. Сессия была совершенно обычной, я работал за пультом один и никто мне не помогал».
31 января 1989: Чеду Ченнингу исполняется 22 года.
8 февраля 1989: Nirvana снова играет в Community World Center в Такоме, и в том же месяце – в жилом корпусе «К» Эвергринского государственного колледжа в Олимпии.
Чед Ченнинг описывает выступления в корпусе «К» как свои любимые, хотя и признаёт, что все они немного смешались в памяти. «Это был такой пацанский дом, пацанское общежитие. А мы расположились в гостиной, где было буквально не протолкнуться», – рассказывает Чед про одну из этих вечеринок. «Так что чувствовалось, как пол трещит – нет, на самом деле! Он натурально раскачивался вверх и вниз с амплитудой дюйма в три. Мне в какой-то момент показалось, что здание вот-вот обрушится. Те фотографии, где мы покрыты кровью, сняты в этой общаге и вполне дают представление о том, что там творилось».
Два других памятных концерта того времени (даром что даты установить не удалось) – состоялись в арт-галерее Reko Muse в Олимпии. Слим Мун вспоминает одно из этих шоу (он считает, что группа выступала там всего дважды): «Один раз это была Nirvana в стиле «индастриал». Диковатый был концерт», – говорит он. «Мне кажется, что тогда Тоби Вэйл присоединилась к ним, они одолжили мою драм-машину и запустили повторяющиеся биты. А потом пошел нойз. В итоге Курт, Крис и их друзья просто издавали жуткий шум».
Чед припоминает другое выступление в этом клубе, состоявшееся в период между январем и июнем: «Кажется, мы играли вместе с группой Treehouse. Под конец Крис подбросил свою бас-гитару в воздух (фото в буклете альбома Bleach сделано именно там), и она приземлилась прямо мне на голову. Нет, швов накладывать не потребовалось, но попало мне знатно. Я буквально вырубился на 20-25 секунд. Но было весело! А главное – совершенно естественно для группы».
Февраль 1–15 1989: Интерес к музыкальной сцене Сиэтла продолжает расти. В сан-францисском еженедельнике SF Wheekly (затем превратившемся в журнал Calendar) выходит несколько преждевременная, но пророческая статья под заголовком «Кричащий Север: сиэтлские группы завоевывают мир». «В этих словах была изрядная доля иронии – да это была просто шутка», – рассказывает автор статьи Джиллиан Дж. Гаар. «Для меня стало сюрпризом, когда редакция использовала эти слова в качестве заголовка. На тот момент не было никаких предпосылок к тому, что вся эта история так разрастется, группы были вольны следовать своим сердечным порывам, делать то, что они хотят, потому что это было совершенно никому не важно. Никто за пределами Северо-запада думать обо всем этом не думал».
Февраль 10–17 1989: Nirvana дают несколько концертов на Западном побережье. 10-го числа они играют в Сан-Франциско в клубе Covered Wagons с Melvins, 11-го открывают концерт Mudhoney в клубе Marsugi’s в Сан-Хосе и возвращаются в Сан-Франциско, чтобы отыграть 17 февраля в клубе Chatterbox. Брюс Паввит в книге «Приходи таким, какой ты есть» вспоминает, что на концерте в Сан-Хосе Стив Тернер, гитарист Mudhoney жутко бесился, когда «Курт играл на гитаре, практически стоя у него на голове!».
25 февраля 1989: Джейсон Эверман даёт свой первый концерт в составе Nirvana в HUB Ballroom в Вашингтонском университете. В концерте также принимали участие Skin Yard, Girl Trouble и Fluid (афиша гласила: «Четыре группы за 4 доллара»).
«Курт сказал: «Эй, у меня есть сюрприз для тебя!» [про Джейсона]. Потому что я говорил ему, что считаю, что им нужно как-то усилить звучание – ну, может быть, взять другого гитариста», – рассказывает Джонатан Понимен. «С Джейсоном они были потрясающи. Я знаю, что Курт позднее жалел о своём решении, скорее всего из-за личных конфликтов, но вместе они были колоссальны. И внешне – три туповатого вида паренька и Джейсон, яркий и хитрый, как лиса. Это странно работало, но он был яркой личностью в группе, где все были личностями».
«Мы все просто замерли, вглядываясь и вслушиваясь в то, что с ними делал Джейсон», – вспоминает Джон Траутмен, бывший сосед Эвермана, принимавший активное участие в музыкальной жизни Сиэтла. «Джейсон просто поставил всех на уши. Я понимал, почему им нужен был кто-то вроде него, но в то же время отчетливо видел, что долго он у них не продержится. Джейсон фанател по самому безумному металу, который только можно вообразить себе. Гитара, на которой он играл – не знаю, видно ли это на постере, который вложили во второй тираж альбома Bleach – на ней была накладка, сделанная из пластинки группы Venom! Ты входил к нему в комнату, и в ней все располагало к тому, чтобы снимать очередного «Восставшего из Ада». Он мог достать самые жуткие и самые свежие альбомы норвежских дет-металлистов задолго до того, как они начали поджигать церкви. И на сцене он тоже был метал-гитаристом… куда ни глянь, он повсюду махал своим хаером и выдавал мощнейшие аккорды. Да, группа зазвучала более полным звуком, но начался перекос в сторону жесткой гитары. Это было неорганично, и это было неправильно».
Майк Масбургер из the Posies тоже был на этом концерте. Он впервые видел Nirvana живьем и был удивлен тем как комично выглядели музыканты: «Крис, такой долговязый, Чед, лупивший в свою смешную ударную установку – и левша Курт».
«При этом я был совершенно поражен тем, как жестко они звучали и насколько в то же время были мелодичны», – продолжает Майк. «А потом они начали крушить свои инструменты, и поначалу я подумал, что для всех нас, музыкантов из Сиэтла, это было эдаким клише, необходимым атрибутом концерта. Но в них было столько неистовства и злобы, что их действия выглядели даже комично. Эдакая странная смесь жути и нелепости. И помню, что когда после этого концерта
