Пешка ферзевого слона (Ники Колдуэлл) — потерял рассудок после раскрытия вымышленных им обвинений в адрес Педро Муриетты.
Ферзевая пешка (Андрес Люкас) — посажен в тюрьму по обвинению в шантаже Толстяка Брауна по представлению Мигеля Домингеса.
Королевская пешка (Марио Герреро) — убит Сэмом Фрэнсисом за оскорбление его в принадлежности к низшей расе.
ЧЕРНЫЕ, ВЗЯТЫЕ В ХОДЕ ИГРЫ:
Ферзевый слон (Хосе Дальбан) — потерпел банкротство и доведен до самоубийства Луи Аррио.
Ферзь (Христофоро Мендоса) — заключен в тюрьму судьей Ромеро за неподчинение властям вслед за закрытием газеты «Тьемпо».
Королевский слон (Фелипе Мендоса) — убит на дуэли с Луи Аррио.
Пешка ферзевой ладьи (Фернандо Сигейрас) — заключен в тюрьму за то, что крестьянская семья поселилась в квартире Энжерса.
Пешка ферзевого коня (Толстяк Браун) — убит Энжерсом после того, как его обвинили в убийстве Эстрелиты Халискос.
Ферзевая пешка (Сэм Фрэнсис) — наложил, по слухам, на себя руки в тюрьме, ожидая суда за убийство Марио Герреро.
Королевская пешка (Хуан Тесоль) — заключен в тюрьму судьей Ромеро за неуплату штрафа.
Постановки времени
1
Так как даже обычное напряжение нервировало его, Мюррей Дуглас вызвал ресторан "ПРОСЦЕНИУМ" и прежде чем забрать свой автомобиль, заказал столик. Мюррей не знал голоса человека, который принял его заказ, а тот повторил заказ совершенно равнодушно, словно имя Мюррея Дугласа ничего не значило.
— Мистер Мюррей Дуглас… столик на одного человека… время… очень хорошо, Сэр.
Прошло уже много времени, очень много. С тех пор прошла целая вечность.
Рука Мюррея дрогнула, когда он положил трубку. Он глубоко вздохнул воздух, чтобы обрести самообладание и медленно выдохнул. Потом он двадцатый раз ощупал свой бумажник, словно хотел убедится, что деньги за это время никуда не делись. Наконец он одел свое пальто, взял свой саквояж, еще раз окинул взглядом свои апартаменты и спустился вниз, на улицу, чтобы найти такси.
Все же мастерская не изменилась. Том Хики как и раньше сидел в своем тесном стеклянном ящике перед целой кучей запачканных маслом служебных пропусков и постоянно звонящим телефоном. Снаружи сюда доносилась музыка и шум работы в Мюррей Дуглас прошел мимо отремонтированных машин, споткнулся об один из шлангов, подающих сжатый воздух и без дальнейших происшествий добрался до стеклянного ящика.
Когда дверь открылась, Хики оторвал взгляд от своей работы. На мгновение он вопросительно поморщил лоб. Но потом он сказал:
— О, мистер Дуглас! Вы так давно уже не заходили сюда, что я вас с трудом узнал.
Вы получили мое письмо? — резко спросил Мюррей. Ему не хотелось думать о долгом времени отсутствия и о людях, которые не узнавали его. с тех пор зеркало уже многое рассказало ему. когда он был в мастерской в последний раз, он уже многое потерял от своей юношеской внешности, которой он был обязан большей частью своего успеха; тогда глаза его были влажными и слезные все время были припухшими.
Но теперь он действительно сдал. Кожа на его нижней челюсти была дряблой. На лбу обозначились глубокие морщины. И он все время носил шляпу, потому что его волосы поредели и поседели. Не смотря на свой возраст 32 года, Дуглас выглядел на все 50 и чувствовал себя немощным стариком.
— Само собой разумеется, Сэр. Мы получили ваше письмо и ваш автомобиль сейчас будет готов. Мы хорошо позаботились о нем, в этом вы можете быть уверены, — хики отложил свои бумаги; в его глазах появилось выражение любопытства. — Я слышал, что вы были больны, Сэр. Мне действительно очень жаль. Надеюсь, вы снова чувствуйте себя прекрасно.
Мюррей внезапно почувствовал, что он по горло сыт этими объяснениями, которые распространял его агент.
— Чушь! — возразил он. — Я не был болен — я был в санатории, чтобы меня вылечили, прежде чем я сопьюсь до смерти!
Хики открыл рот, словно хотел что–то сказать. Но он промолчал и снова занялся своими бумагами.
— Мне очень жаль, мистер Дуглас. Я не хотел быть таким любопытным.
— Все хорошо, — Мюррей достал из кармана пачку сигарет; здесь никто не обращал внимания на табличку "не курить", висевшую на всех стенах. Сигарету?
— Нет, большое спасибо, Сэр. Мне хотелось бы отвыкнуть от курения. Хики попытался улыбнуться, но только крякнул. — Ах! Вот идет Билл, чтобы доложить, что ваш автомобиль готов. — Он прошел мимо Мюррея к двери.
Билл, огромный латиноамериканец, в коричневом комбинезоне крикнул:
— "Даймлер" готов, мистер Хики! Я даже заполнил рабочий листок, чтобы можно было выписать счет.
— Хорошо, — сказал Хики. — Нам больше не хочется задерживать вас слишком долго, мистер Дуглас.
— Машина в порядке? — спросил Мюррей.
— "Даймлер", босс? — Билл повернулся к нему. — Извините, что я это говорю, но вы не уделяйте должного внимания своему автомобилю, Сэр.
— Это было раньше, — пробормотал Мюррей. — Раньше я сам себе не уделял должного внимания.
— Да, босс? — Билл бросил на него вопросительный взгляд. — Я этого не понимаю.
— Ничего не надо понимать. — Мюррей достал свой кошелек. — Сколько я должен вам за хранение моего автомобиля, Том?
Когда Мюррей, наконец, снова сел за руль и услышал равномерное гудение работающего восьмицилиндрового мотора под капотом, он даже забыл, что Хики не попрощался с ним. Мюррей медленно ехал по Вест Вид к См. Мартин Лейн и к ресторану "ПРОСЦЕНИУМ".
Но там тоже кое–что изменилось. Мюррей наткнулся на неизвестную ему до сих пор улицу с односторонним движением, а по сторонам улицы повсюду стояли внезапно появившиеся парковые часы. После того как он сжег много бензина и добрых полчаса напрасно провел в поисках места для стоянки на переполненных сторонах улицы, его снова охватило настроение, которое охватывало его уже много раз за последние месяцы. Что ему вообще нужно было в "ПРОСЦЕНИУМЕ"? Вся эта совокупность была лишь театральным духом. Затем возглас:
— Мюррей снова здесь!
Какой ответ дать? Может быть высоко поднять брови и ответить:
— Ну и что?
ЕЩЕ РАЗ ПРОКЛЯТЬЕ, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО, Я ДОЛЖЕН ВЫСТОЯТЬ. Я УЖЕ ДАВНО В ОДИНОЧКУ ПРЕОДОЛЕВАЮ ПРЕПЯТСТВИЯ НА СВОЕМ ПУТИ.
Наконец, он нашел место для стоянки и в скверном расположении духа направился к ресторану.
Эмиль, главный кельнер, снова узнал его, но даже профессиональная улыбка не смогла скрыть шока, когда он увидел изменения, происшедшие с Мюрреем в течение этого года. У него были еще и другие основания чувствовать себя неуютно.
— Мне действительно очень жаль, мистер Дуглас, — тут же сказал Эмиль, — но вы заказали столик на час, не так ли? Когда вы не приехали к половине второго, я вынужден был… — он многозначительно махнул
