[44 год п. к.] …сумеем ли мы продержаться тысячу лет? Осталось ли что–то еще на поверхности? Страшно задаваться таким вопросом, но… уцелела ли сама поверхность? А может, и ее поглотил Конец? Вдруг, кроме нас, никто не выжил? Вдруг мы — последний оплот человечества? Истину узнаем лишь через много лет. Я уже стар и немощен, пора завещать мир единственной выжившей дочери — и ее детям, и детям ее детей… Пусть они продержатся долгие годы в темноте океанского дна, дабы однажды вернуться на поверхность и заново населить сушу, возделать ее, пока земля вновь не зазеленеет и не оживет, как в моих снах.
Выдержки из ЗАПИСЕЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА ТРИНАДЦАТОГО КОВЧЕГА. Преамбула к конституции Тринадцатого ковчега.
Подписано президентом Элайджей Уэйдом 1 мая 1 года п. к.Мы, народ Тринадцатого ковчега, издаем и утверждаем эту конституцию с целью образовать более совершенный союз, установить правосудие, обеспечить внутреннее спокойствие и общую безопасность, способствовать общему благосостоянию и обеспечить благо свободы для нас самих и для нашего потомства.
ПОПРАВКА IX,предложенная Конгрессом 21 июля 52 года п. к. и утвержденная 7 августа 52 года п. к.
Статья 1 конституции Тринадцатого ковчега должна быть поправлена следующим образом:
(1) Конгресс Тринадцатого ковчега подлежит роспуску.
(2) Все существующие законодательные полномочия должны быть переданы Синоду, состоящему из семи [7] человек, которых пожизненно назначает президент.
(3) Решение вступает в силу немедленно, дальнейшему обсуждению не подлежит.
(4) Это меры, призванные обеспечить защиту и безопасность колонии.
ПОПРАВКА XII,предложенная Синодом 10 июня 53 года п. к.
Статья 2 конституции Тринадцатого ковчега должна быть поправлена следующим образом:
(1) Кабинет президента Тринадцатого ковчега подлежит роспуску.
(2) Все существующие исполнительные полномочия переходят к Синоду.
(3) Решение вступает в силу немедленно, дальнейшему обсуждению не подлежит.
(4) Если освобождается место в Синоде в случае отказа от должности кого–либо из членов или по какой–либо другой причине, члены Синода собственным решением и в соответствии с внутренними процедурами назначают преемника.
ПОПРАВКА XV,предложенная Синодом 13 сентября 55 года п. к.
Статья 3 конституции Тринадцатого ковчега должна быть поправлена следующим образом:
(1) Все существующие судебные полномочия в Тринадцатом ковчеге переходят к Синоду, решение вступает в силу немедленно.
(2) Судебные полномочия Синода распространяются на все дела (по закону или по праву справедливости) о нарушениях настоящей конституции и законов Тринадцатого ковчега.
(3) Синод выносит обвинительный приговор по правилу большинства (определяется количеством четырех [4] голосов).
(4) Мера наказания также определяется Синодом по правилу большинства.
ПОПРАВКА XIX,предложенная Синодом 30 декабря 55 года п. к.
Статья 5 конституции Тринадцатого ковчега должна быть поправлена следующим образом:
(1) Статьи, способные привести к расколу Церкви или государства, должны быть вычеркнуты из протокола. В особенности это касается отдела 8 статьи 5, где говорится, что «правительству запрещено устанавливать государственную религию и вмешиваться в свободу вероисповедания». Любой закон, основанный на этих статьях и отделах, отныне считается недействительным и упраздняется.
(2) Отныне Церковь Морского Оракула признается официально утвержденной религией правительства Тринадцатого ковчега.
(3) Кроме того, первосвященник Церкви Морского Оракула получает пожизненное членство в Синоде. Решение вступает в силу немедленно.
ПОПРАВКА XX,предложенная Синодом 14 января 56 года п. к.
Статья 5 конституции Тринадцатого ковчега должна быть поправлена следующим образом:
(1) Гражданин, обвиненный в поклонении ложному идолу или ереси, подлежит казни через выброс в открытое море.
(2) Гражданам надлежит еженедельно посещать службу в Церкви Морского Оракула. День службы (с понедельника по субботу) назначается отдельно для разных граждан, в соответствии с номером их отсека.
(3) Всякий гражданин, уличенный в трех [3] пропусках без уважительной причины или в пяти [5] опозданиях, подлежит казни через выброс в открытое море.
ПОПРАВКА XXII,предложенная Синодом 13 апреля 56 года п. к.
Конституция Тринадцатого ковчега должна быть поправлена следующим образом:
(1) Добавлена статья 10.
(2) Она гласит следующее: книги, документы, изображения и записи (как печатные, так и цифровые) из эпохи, предшествовавшей Концу, подлежат уничтожению.
(3) Кроме того, любое упоминание, устное или письменное, эпохи, предшествовавшей Концу, как и любая ересь, запрещается.
(4) Всякий гражданин, уличенный во владении вышеупомянутыми технологиями и/или материалами или в ереси, подлежит казни через выброс в открытое море.
Глава 1. ЕДИНОГЛАСИЕ
Глубоко на дне океана зажглись автоматические огни Тринадцатого ковчега, как зажигались изо дня в день, по расписанию, последнее тысячелетие. Естественный свет не проникал сквозь толщу воды, скрывавшую убежище людей. Если бы не машина «Анимус», производящая электричество и кислород, если бы не Акваферма и автоматическая система освещения, системы обогрева и опреснители — обитатели колонии давно погибли бы. Однако вопреки всему в полнейшей изоляции население Тринадцатого ковчега процветало, хоть и не росло — благодаря строгим мерам по контролю популяции.
Многое было забыто, потеряно давным–давно, ведь прошлое сперва становится воспоминанием, затем историей, легендой, а под конец и вовсе стирается из памяти людей. Намеренное разрушение способно ускорить этот процесс. Синод устроил Великую Чистку — уничтожил все записи и предметы из эпохи, предшествовавшей Концу. Та же судьба постигла и субмарины, на которых люди покинули Поверхность… Даже само это слово, «Поверхность», оказалось под запретом. Отныне его считали ересью, а грешников карали, выбрасывая в открытое море. Сам первосвященник Церкви Морского Оракула благословил эти строжайшие меры, и никто не смел ослушаться духовенства.
Так и минула тысяча лет в Тринадцатом ковчеге, жизнь шла своим чередом, за одним исключением. В недрах колонии, в одной закрытой камере, доступ в которую имелся лишь у нескольких человек, проходил тайный совет.
— Сколько еще осталось, по его словам?
— Восемь месяцев. В лучшем случае.
— То есть, может, и меньше?
— Да.
— Смертей ждать стоит?
— Если ему верить, мы все погибнем.
Повисла пауза.
