Дед Гриша прошел Первую мировую войну, а воевал он с немцами на Германском фронте, поэтому умел изъясняться на немецком языке. Революционные события воспринимал по-своему, старался понять Ленина, но так и не понял Сталина. Он тяготился и скучал по старому укладу жизни – по его мнению, старый уклад был справедливым по отношению к крестьянам. Он так и не смог принять образовавшиеся колхозы, хотя внешне это ни с кем особо не обсуждал – времена были сложные.
С особым отцовским чувством он относился к старшей дочери Наталье, уважал ее мужа Ивана за заботливость и трудолюбие, но не одобрял его согласия стать председателем колхоза, когда его выбрали люди на эту должность. Когда однажды поутру дед узнал об аресте зятя Ивана, сразу же отправился в дом к Наталье. Они сели за стол в горнице, и Наталья со слезами на глазах рассказала о том, что произошло в ту ночь.
Дед Гриша ответил:
– Да, это все Кузьма Давыдов, это он настучал в НКВД. Слышал я, был у них конфликт из-за зерна. Давыдов не разрешал выдавать, а Иван настоял на своем, он справедливости хотел. Но не нужно было идти наперекор ему, ведь такое указание было сверху дано.
Дед Гриша глубоко задумался, и долго сидел, молча. А после, раскрасневшись, парировал:
– Надо же, Сталин лютует, наставил везде таких Давыдовых. Работайте крестьяне, а если пикните – капут вам. Забирают, сажают умных, деловых, самоуверенных людей по всей стране, и это когда Гитлер всю Европу топчет ногами. Того и гляди, скоро и к нам придут немцы, чтобы покорить нас, непокорных и бедных, – разошелся не на шутку дед Гриша, – Кому защищать нашу Родину придется? Да опять же, простой солдат возьмется за оружие, а руководители только и думают о власти.
Так рассуждал дед Гриша рядом с дочерью, которую только что разлучили с мужем, и только за то, что он решил наперекор власти накормить народ в своем колхозе:
– Ничего, дочь, да поможет нам Бог, и твой Иван вернется домой. Будем ждать терпеливо, терпения нам не занимать, буду вам помогать.
Но Иван домой так и не вернулся – он был сослан на Соловки в Гулаг, там и сгинул.
Знамение
Однажды Таня со старшей сестрой Анной собрались в лес за весенними цветами. Погуляв по опушке, они углубились в лес, набрали по букету подснежников и бобриков и стали возвращаться домой. Вдруг, откуда ни возьмись, тишину нарушил сильный грохот. Подняв глаза к небу, они увидели низко летевший самолет, и его полет был более, чем странным. Он то поднимался вверх, то опускался вниз, и они видели в кабине летчика. Девочки удивились и в то же время обрадовались этому необычайному зрелищу, в их местах это было чудо из чудес.
Вдруг послышалось фырканье, рычание мотора и самолет стал падать с небольшой высоты на поляну. Пытаясь посадить самолет, летчик делал все возможное, но удар о землю был очень сильным. Девочки сразу же увидели людей, бегущих со стороны села, среди них был и дед Гриша, появился и председатель Давыдов. Люди испуганно остановились поодаль, а Давыдов с мужиками стали открывать кабину. Они вытащили летчика и положили его на землю, он был жив. По приказу Давыдова прибыла подвода, запряженная лошадью, летчика уложили, укрыли и отправили в районный центр, в больницу.
Тане было очень жаль летчика, он то открывал, то закрывал глаза, но не шевелился, она подошла к телеге и незаметно положила букетик рядом с головой летчика, пожелала ему в мыслях выздоровления. Летчик это заметил, глаза его благодарно засветились, он улыбнулся, и, как показалось Тане, его губы что-то прошептали.
Дед Гриша был неподалеку, завидев внучек, он подошел к ним. Таня спросила его о самолете, откуда он здесь и почему упал.
– А кто его знает, может, это учения были, или с курса сбился, может и техника отказала или топливо закончилось – все может быть.
Шаркающими шагами мимо прошла бабка Стеша. Услышав их разговор, она проговорила: – Нет, Гриша, здесь не все так просто, эту железную птицу нам послал сам Господь, а вещует она нам что-то нехорошее. Чует мое сердце, попомните мои слова, – прошамкала бабка Стеша и пошла в деревню.
Эти слова бабки Стеша будто врезались в сознание Тани, она это запомнила.
Самолет находился под охраной сторожа несколько дней, после чего два трактора увезли машину в район.
Сельские будни и праздники. Весна. Сватовство
Вступила в свои права весна, кругом все зацвело. Распустились и зацвели черемуха, сирень, яблоня, вишня, что обещало к тому же хороший урожайный год. Крестьяне в полях посеяли рожь, пшеницу, кукурузу, горох, теперь нужно было растить, поливать, пропалывать.
Каждая семья сажала много картошки, это было основное блюдо крестьян. Мужчины вспахивали на лошадях землю, нарезали борозды плугом. По свежевспаханной борозде первыми бегали вороны, выискивая червяков. Ребятишки с удовольствием бегали по свежевспаханной борозде, наперегонки босыми ногами. Картошку старались посадить в свежую землю, этим занимались в основном женщины и дети. К вечеру, после посадки накрывали столы прямо в саду, под деревьями, отмечали посадку картофеля со стопочкой самогонки.
В семье Натальи в этом году было не до веселья – от Ивана уже полгода не было никаких вестей; им было не до песен и смеха, работали молча, сосредоточены каждый на своих мыслях.
Ранней весной бабка Хвора приносила из леса сочную черемшу, только она одна знала места, где росла черемша, и кормила почти всю деревню первыми витаминами из леса. Девочки приносили из леса щавель для супа и пирогов.
К концу июня все, кто может, отправлялись с лукошками за земляникой, это были первые витамины для детей, да и взрослые наслаждались вкусными дарами леса. Вдоль лесных дорог, на опушках, на лесных полянках краснели ягодки и звали за собой в лес. Это была также красивая пора и для молодежи. После танцев, разделившись на пары, они прогуливались по цветущим садам, наслаждались теплом, звездами и ароматами деревьев.
Однажды в пятницу, это было аккурат перед войной, соседка Арина сообщила Наталье, что видела, как приодетые мужики семейства Зверевых, отправились сватать Дуняшу Комогорову за своего сына Сергея. А главные сваты – деды Сибиль да Борма – известные шутники, весельчаки, да любители выпить за чужой счет, но в деревне славились тем, что знали ритуалы сватовства, поэтому их часто приглашали.
По пути к дому они заметили, что люди уже вышли из домов – в деревне шило в мешке не утаишь, все знают про всех все! Войдя в
