Малколм сокрушенно вздохнул.
– Думаю, для Лилиас это большой прогресс.
– Совершенно верно. Она стала себя вести намного лучше, – уверенно проговорила Джоан.
Малколм скорчил удивленную гримасу.
– Теперь я точно знаю, что мир перевернулся. Не я, а ты оправдываешь возмутительное поведение Лилиас.
– Но это правда. Лилиас учится терпению.
– Интересно, почему это меня не убеждает, жена?
Их громкий смех наполнил двор. Веселье помогло Джоан отвлечься от тошноты, а нежность в глазах Малколма напомнила ей, что она в безопасности и любима.
Да, она любит этого мужчину. Он стал центром ее мира, и в моменты, подобные этому, она чувствовала себя абсолютно счастливой.
То, что он выбрал ее, было подарком судьбы, а то, что он приложил столько сил, чтобы завоевать ее доверие и любовь, – чудом, за которое она каждый день всю оставшуюся жизнь будет благодарить Всевышнего.
Несмотря на неприятные ощущения в животе, Джоан снова заулыбалась. Она подняла голову, с любовью взглянула на мужа, и их губы встретились.
– Краски жизни снова возвращаются на твое милое личико, – сказал Малколм и игриво чмокнул жену в кончик носа. – Тебе лучше?
Она отстранилась и заглянула ему в глаза.
– Знаешь, твои поцелуи согревают меня изнутри.
Он ухмыльнулся, и ее сердце растаяло. Пустота, которая так долго жила в ее душе, исчезла, повинуясь силе любви Малколма. Из всех благ, выпавших на долю Джоан, это было самое чудесное, и она поклялась беречь и хранить его всю оставшуюся жизнь.
