Адриенна Бассо
Единственный и неповторимый
Глава 1
Шотландское нагорье
1334 год
– Что это за ужасный запах? – Сэр Малколм Маккенна сморщил нос и недовольно взглянул сверху вниз на свою пятилетнюю дочь Лилиас, стоявшую рядом с ним во дворе замка Маккенна. Девочка с шумом втянула носом воздух и покосилась на своего неизменного спутника – большую собаку.
– Это, наверное, Принц. Думаю, его следует искупать.
Услышав свое имя, умная дворняга навострила уши и слегка наклонила голову. Малколм внимательно осмотрел пса, но не увидел навоза ни на его шерсти, ни на лапах. Зато подол платья его дочери почернел от грязи, а туфли, вероятно, выглядели еще хуже. Не приходилось сомневаться, что девочка была в конюшне – в том месте, куда ей строго-настрого запрещалось ходить без разрешения.
Малколм изогнул бровь.
– Принц?
– Да! – Девочка энергично закивала. – Кухарка всегда гонит его из кухни, называя грязной шелудивой дворнягой. Но мы же все равно его любим, правда, папа?
Девочка широко улыбнулась, став такой похожей на свою мать, что Малколм почувствовал грусть. Его устроенный родителями брак с Маргарет Дуглас оказался недолгим, и хотя его нельзя было назвать несчастливым, все же не к таким отношениям он стремился.
Малколм хотел жену, которая могла бы бросить ему вызов и возбудить интерес, которая имела бы собственное мнение, была бы веселой и жизнерадостной. Он желал, чтобы между ними существовало чувство истинного товарищества, любви и преданности, подобное тому, что уже много лет объединяло его родителей. И, конечно, страсть. Да, он мечтал о женщине в постели, которая воспламенит его кровь и будет смело отвечать на его поцелуи и ласки.
Когда они поженились, Маргарет была добра, мила и так стремилась угодить ему, что он временами чувствовал свою вину, поскольку не мог ответить на ее слепую безоговорочную преданность. Со временем отсутствие явной привязанности с его стороны заставило Маргарет отчаянно за него цепляться, что еще больше отдалило молодых супругов.
Она стала вспыльчивой и уязвимой, часто плакала и еще чаще жаловалась. По правде говоря, ее требовательность утомляла и раздражала. Возможно, они поженились слишком молодыми. Не исключено, что со временем Малколм нашел бы способ сделать ее счастливой и научился бы дарить Маргарет любовь, к которой она так отчаянно стремилась.
Увы, этого ему не суждено было узнать. Маргарет скоропостижно скончалась от лихорадки, когда их дочери еще не исполнилось и двух лет. Малколм искреннее переживал, зная, что остался в неоплатном долгу перед своей молодой женой, которая подарила ему самый ценный их всех возможных подарков – ребенка.
Это был не сын и наследник, о котором молились многие члены клана. Некоторые даже считали, что Маргарет не выполнила свой долг, родив только дочь. Но Малколм знал, что все они ошибаются.
В первый же момент, когда он взял на руки крошечную, извивающуюся всем тельцем Лилиас, Малколм ощутил такой прилив эмоций, что у него подогнулись колени. И по сей день всякий раз, когда он смотрит на проказливое личико дочери, его сердце переполняется любовью.
Он не представлял своей жизни без нее – маленькой шалуньи, полной жизни и смеха. Он был отцом самого смелого и безрассудного ребенка на всем Шотландском нагорье. По крайней мере, об этом ему говорили многие члены клана и его собственные родители. Малколм знал, что портил и баловал ее больше, чем следовало, но ведь эти первые годы беззаботного детства проходят так быстро… Ему хотелось насладиться ими сполна, так же, как ими наслаждалась его маленькая дочь.
Малколм и Лилиас прошли через двор и остановились перед тяжелой дубовой дверью, ведущей в большой зал. Принц радостно бежал за ними, свесив на бок длинный язык.
– Нет, Лилиас, Принц не может войти в зал, распространяя такой мерзкий запах, – сказал Малколм. – Твоя бабушка будет недовольна.
Малколм скрестил руки на груди, ожидая, когда дочь признается, что вовсе не собака является источником запаха, а она сама.
Лилиас обернулась к питомцу, потом подняла умоляющий взгляд на отца.
– Я помогу принести из колодца воды, чтобы вымыть его.
Малколм покачал головой.
– Сейчас у меня нет времени, чтобы его мыть. И у других членов клана тоже, – добавил он, предвидя ее реакцию. – Ему придется остаться во дворе.
Родители Малколма тоже безбожно баловали Лилиас, но даже их великодушие не простиралось так далеко, чтобы вымыть собаку, которую, по их мнению, следовало держать на псарне, а не позволять ей спать в спальне Лилиас под кроватью. К тому же в данном случае навозом разило не от собаки, а от ребенка.
Девочка нахмурилась и прикусила нижнюю губу.
– Принцу будет очень грустно, если он останется снаружи.
– Да.
– Он, наверное, станет гавкать. Очень громко. И даже начнет выть и скулить.
– Вполне вероятно.
У Лилиас задрожали губы.
– А я буду плакать.
Малколм едва не уступил, увидев слезы в глазах ребенка. Но нет. Она должна научиться подчиняться. Это для ее же блага. Ее неоднократно предупреждали, что в конюшне может быть опасно, но она намеренно игнорировала все запреты.
В данном случае, к счастью, с ней ничего не случилось, но ведь никто не знает, что произойдет в следующий раз. Будет ли ей всегда сопутствовать удача? Представив, какие опасности могли подстерегать малышку, Малколм почувствовал, как у него заныло сердце.
– Потребуется больше воды, чем несколько твоих слезинок, чтобы отмыть Принца, – сказал он.
Лилиас вытерла глаза не слишком чистой рукой.
– Не так уж плохо он пахнет, – упрямо буркнула она.
– Зато ты пахнешь – хуже некуда. – Малколм наклонился к дочери. – Как это могло случиться?
Лилиас отвела глаза.
– Ты не должен говорить, что от меня плохо пахнет. Бабушка сказала, что невежливо оскорблять леди.
– Совершенно верно. Но, кстати, настоящая леди никогда не лжет, тем более своему отцу, – с упреком в голосе сказал Малколм.
Девочка насупилась.
– Извини меня за этот запах, папа. Можно я приму ванну?
– Не раньше, чем ты скажешь, откуда запах.
Девочка глубоко вздохнула и с необычайно серьезным видом сообщила:
– Я наступила в конский навоз.
– Во дворе? – спросил Малколм, решив проверить ее честность.
Глаза Лилиас восторженно загорелись. Она уже открыла рот, чтобы согласиться, но, помедлив, опустила голову.
– Нет, папа. Навоз был в конюшне. Я принесла туда морковь и яблоки для лошадей.
Малколм облегченно вздохнул и одарил дочь понимающей улыбкой.
– Мне
