– Вот, значит, Лондон предлагает мне убедить Крюгера заключить мир на таких условиях, в противном случае пообещав прекратить помощь, – продолжил Вильгельм. – Но я ответил, что без консультаций с тобой ничего предпринимать не буду.
– Хм… интересно. И что они предлагают в качестве платы за услугу?
– Самоа.
– И только? Вилли, на кой черт тебе эта дыра? Там, насколько я в курсе, нет никаких полезных ископаемых, не растет хлопок, а сахарный тростник получается дороже бразильского раза в три. Я бы на твоем месте потребовал еще и Фиджи в придачу.
– А на своем?
– То, что мне нужно, англичанам все равно не принадлежит. Да и многовато выйдет за давление на идиота Крюгера. Но вообще – мне нужны черноморские проливы и Месопотамия как зона российского влияния.
Тут, пожалуй, можно сделать небольшое отступление. Во времена первого детства я был уверен, что Мессопотамия – это такая страна, где водятся мессопотамы – звери вроде бегемотов, но местные, сухопутные, ибо воды там мало. Но потом с разочарованием узнал, что никаких мессопотамов в природе нет, название страны пишется с одним «с», и вообще сейчас это Ирак.
Ну, а теперь я приплел Месопотамию только для того, чтобы в случае чего было чем поступиться. Мол, ладно, загребущие лапы к Месопотамии, так и быть, тянуть не стану, но проливы – это святое. Правда, для подобных заявлений нужна была соответствующая обстановка, ни малейших признаков которой пока не наблюдалось, ну да это дело наживное. Когда обстоятельства сложатся, все уже будут знать, чего я хочу. Однако вернемся в Берлин.
Я постарался отразить на лице что-то вроде торжественной растроганности и пафосно изрек:
– Вилли, у меня никогда не было сомнений, что ты мне настоящий друг, и сейчас я получил еще одно подтверждение, которое не может оставить меня равнодушным. Итак, слушай. Как ты знаешь, в Людерице есть небольшая русская миссия по приему наших грузов.
Все правильно, двое из ее состава действительно занимались грузами. А оставшиеся четверо – в основном поиском алмазов немного южнее Людерица, и вот два месяца назад они наконец-то нашли. Я, конечно, точных координат не знал и указал место довольно приблизительно, но ведь тот негр, что в другой истории обнаружил в песке первый алмаз, вообще был не курсе! И ничего, нашел, а сейчас нашли наши геологи.
– И вот, значит, недавно два грузчика из состава миссии, в свободное время прогуливаясь по пляжу, нашли алмаз, а потом еще два. Три, восемь и девять карат.
– Ого! – немного охренел Вильгельм.
– Да, мне тоже так показалось. И еще. Начальник миссии, так уж получилось, имеет основательные познания в геологии. И он утверждает, что там довольно богатое месторождение. Ну сам подумай, имеет ли теперь смысл возиться с Самоа, когда гораздо ближе светит сразу получить хорошую прибыль? Тем более, не факт, что тебе этот паршивый архипелаг действительно отдадут. Англичане часто пользуются тем обстоятельством, что обещать – это еще не значит жениться.
– Тут ты, к сожалению, прав… в каких долях предполагаешь участие в разработке?
– Три к одному. Три твоих доли, одна моя.
На лице Вильгельма отразилось облегчение. Он, кажется, подозревал, что я потребую половину. Вот только зачем она мне? Тут Ботсвана неподалеку, а в ней алмазов поболее, чем в Намибии. Да и в конце концов у меня еще Якутия есть. И лагерь под Архангельском, застывший в ожидании парламентариев.
– Но тогда склонять Крюгера к миру все равно придется, – сообразил кайзер. – Причем побыстрее. Иначе мои владения в Африке станут граничить не с бурами, а с англичанами, что гораздо хуже. И если мы надавим на него оба и сразу, он согласится быстрее. Алик, говори сразу – что в этой ситуации хочешь получить ты?
– Если без экивоков, то проливы и Месопотамию.
– Так… – начал соображать Вильгельм, – Турция, понятное дело, тебе не противник, но у нее в союзниках Франция, которая, в свою очередь, не противник мне. А что, может замечательно получится, но только при нейтралитете Англии. Вот только сомневаюсь я, что она на это пойдет. За такое какие-то буры – это слишком мелко. Хотя английский премьер как-то довольно прозрачно намекал мне, что вместе наши страны смогут достичь гораздо больше большего, чем действуя врозь… но я так понял, что это он прощупывает почву против тебя, и заявил, что не желаю сейчас обсуждать подобные перспективы.
– Правильно сделал, ведь англичане именно это и имели в виду. Однако, пожалуй, им можно намекнуть, что сейчас сложилась обстановка, гораздо более способствующая разборкам не с Германией или Россией, а с Францией, которая им тоже не жена и не любовница. То есть без войны, всего лишь при соблюдении нейтралитета получить все заморские французские земли, за исключением Алжира, который отойдет тебе. А Ливию ты возьмешь у Турции.
– Алик, я тебя полностью поддерживаю и жалею только о том, что не еду с тобой в Лондон. Хотя, пожалуй, так правильнее – приезд двоих там могли бы расценить как давление и упереться. В общем, кузен, я на тебя надеюсь!
В Лондон я прибыл в первой половине дня, а сразу после торжественного обеда состоялась беседа тет-а-тет с Эдуардом Седьмым.
– Алик, – начал король, – наверняка ты знаешь, что я всегда был против войны в Южной Африке. И сейчас я вижу, что, к сожалению, был прав. То проклятое золото не стоит жизней простых английских парней, гибнущих вдали от родины десятками тысяч.
– Сотнями.
– Что?
– Сотнями тысяч они там гибнут, у меня есть точные сведения о потерях всех сторон. Соотношение один к восемнадцати. То есть за каждого убитого бура Великобритания платит жизнями восемнадцати своих солдат.
