Агенты Мотин и Семенов были снабжены двумя радиостанциями и питанием к ним, шифром, двумя автоматами, ручными гранатами РГД-33, пистолетами и продуктами питания на 15 суток. Шифрованная радиосвязь намечалась через радиостанцию в г. Кухмо. Возвращение агентов намечалось на конец июля 1942 г. на самолете, который должен быть выслан в район озера Лебер. Показания, данные Мотиным и Семеновым, о месте, где ими была спрятана вторая радиостанция, выдача Семеновым шифра, а также идентичность показаний обоих агентов в отношении разведывательных данных о противнике позволили считать их поведение на следствии внушающим доверие. На основании этого, в целях зашифровки обоих агентов, один из них (предположительно Мотин. — С. В.) нами завербован, через него установлена радиосвязь с финской разведкой и проводится работа по вызову самолета и установке шпионско-диверсионных групп в тылу фронта. Мероприятия согласованы со 2-м Управлением НКВД СССР и на месте проводятся согласования совместно с контрразведывательным отделом (КРО) НКВД Карело-Финской ССР»[235].
Фактически органы НКВД сорвали разрабатываемые финской разведкой стратегические планы военного руководства Финляндии по выведению из строя Обозерской железной дороги, связывающей Мурманск с Москвой и центром страны, что стало бы серьезным ударом для СССР в ходе войны, так как по Обозерской железной дороге шли грузы по «ленд-лизу». Эта была одна из первых попыток финской и германской разведок уничтожить или вывести ее из строя.
С другой стороны, все разрабатываемые планы советской контрразведкой по захвату самолета финской военной разведки и по завязыванию радиоигры с противником закончились неудачей.
Так, в конце июля 1942 г. НКВД КФССР и Управление войск НКВД по охране тыла Карельского фронта разработали операцию по вызову и захвату самолета финской разведки, который должен был забрать агентов на озере Лебер после выполнения ими задания. Для обеспечения операции была выделена рота пограничников. Операцией на месте руководил начальник штаба Карельского фронта генерал-майор Киселев[236]. Однако операция сорвалась из-за непродуманности вопросов маскировки личного состава. Самолет противника прилетел и приводнился на озере Лебер. Однако финские летчики, увидев на берегу советских военнослужащих, поняли, в чем дело, и сразу же улетели.
Несмотря на неудачу с финским самолетом, в октябре 1942 г. НКВД КФССР и Управление войск НКВД по охране тыла Карельского фронта (г. Беломорск) разрабатывали план перевербовки Мотина и Семенова, чтобы использовать радиста Семенова в радиоигре, а Мотина забросить обратно в Финляндию с целью внедрения в Суомуссалмскую разведшколу. Однако 21 октября 1942 г. руководство НКВД КФССР отказалось от этой затеи, посчитав, что финская разведка не поверит отработанной Мотину легенде: «Не поверив Мотину, финны вынудят его рассказать все, как было в действительности. В этом случае результатом комбинации будет лишь то, что мы снабдим финскую разведку весьма ценными для нее сведениями: о личном составе наших органов, о методах нашей работы, о сведениях, которые мы получили при допросах, об арестованных в тюрьме, где Мотин содержался три месяца и где содержались в то время другие финские разведчики». 5 ноября 1942 г. начальник 1-го отдела 2-го (контрразведывательного) Управления НКВД СССР майор государственной безопасности Тимофеев согласился с выводами НКВД Карелии и одновременно дал указание начальнику разведывательного отдела Управления войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии Трофимову «о нецелесообразности вербовки Мотина»[237]. На этом все мероприятия с Мотиным и Семеновым были закончены, их привлекли к уголовной ответственности по ст. 58-1б УК РСФСР (измена родине).
26 октября 1942 г. нарком НКВД КФССР М. И. Баскаков отдал приказ начальнику контрразведки капитану А. М. Кузнецову в соответствии с Директивой НКВД СССР № 214 от 23 мая 1942 г. привести в исполнение приговор в отношении С. С. Семенова. Семенов был публично расстрелян 26 октября 1942 г. в 14 часов в дер. Рамое Тунгудского района, где он был задержан. При расстреле присутствовало около 50 человек местного населения. Мотин был расстрелян позже — 27 декабря 1942 г.[238]
На этом деятельность разведшколы закончилась. Генерал Р. Хейсканен считает, что «деятельность разведшколы была прекращена из-за отсутствия инструкторов»[239]. С этим мнением стоит согласиться. Действительно, преподавательский состав практически не имел опыта разведывательной работы. Это была основная причина неэффективности деятельности Суомуссалмской разведшколы и низкого уровня подготовки агентуры. Оставшихся курсантов школы направили в 3-ю разведывательную роту.
3.1.3. Временные разведывательные школы финской военной разведкиИстория спецслужб показывает, что разведывательные органы могут создаваться для решения конкретных задач и длительность их зависит от сложившейся конкретной военной, политической и оперативной обстановки. Именно развитие военной обстановки на советско-германском фронте, по мнению автора монографии, побудило финские военные власти, по инициативе германского высшего командования или, возможно, абвера, образовать несколько временных военных разведывательных школ для решения конкретных задач, для оказания помощи Германии в сборе информации о передислокации советских войск c линии противостояния СССР и Финляндии на другие участки советско-германского фронта.
В Петрозаводске были открыты две временные разведывательные школы финской разведки № 2 и 3. Номера этим школам, чтобы избежать путаницы, дал известный российский специалист по истории спецслужб Э. П. Лайдинен в совместной с финскими историками Э. Эльфвенгреном и М. Косоненом монографии «В тылу врага», вышедшей в Финляндии в 2010 г.[240] По его мнению, эти временные школы закрывали брешь в агентурной работе финской разведки для сбора информации в советском тылу на
