– Догадываюсь, как это могло произойти, – не убирая жезла, Киреев двинулся к обочине. – Браво, маэстро Ян. Вы обскакали меня по всем статьям. Нам только и осталось, что схлестнуться в поединке.
Мысли волшебника в этот миг вернулись к недавнему кухонному диалогу.
«– Егор, – сказала Олеся, – ты сможешь определить, где и когда начнется прорыв?
– Если это произойдет достаточно близко – смогу, – кивнул некромант. – Для того чтобы поднять большое количество мертвецов, Яну придется задействовать очень много энергии. Я должен это почувствовать. Возможно, мне станет дурно в этот момент, или возникнут какие-нибудь… видения».
Видения. Галлюцинации. Сны… Это случилось даже раньше, чем сам Грушницкий открылся ему. В ночь с субботы на воскресенье, в квартире рыжей красавицы по имени София.
В течение минуты Егор воссоздал в сознании схему наиболее вероятных действий Грушницкого. Да каких, к Дьяволу, «наиболее вероятных»?! Теперь же видно, что именно так оно и было!
Стоило уделить более пристальное внимание крошечной зацепке, что содержалась в сводке, полученной от домового Прокла. Сразу после ночного воскрешения Ян Грушницкий и «дед Платон» покинули дом, чтобы вернуться через несколько часов…
Он ведь даже не попытался предположить, где они были и чем занимались в ту ночь. Все время ориентировался на произнесенные в будущем времени слова Яна:
«Когда я закончу, то вернусь за тобой. Ты станешь моей правой рукой, независимо от того, хочешь того или нет».
Геката, да разве нужно быть великим мудрецом, чтобы понять: фраза «Когда я закончу» вовсе не означает «Я еще не начал»?
Янова «подстраховка», как оказалось, имела еще на один уровень больше. Он предвидел, что Киреев может взбрыкнуть, хоть и выглядел донельзя удивленным, когда это произошло. А потому – все сделал заранее. Да и сегодня выжидал целый день – должно быть, с целью удостовериться, что его замыслам ничто не угрожает.
– Браво, Ян, – повторил Егор, вглядываясь в залитое фиолетовой темнотой пространство Змиевской балки.
Позавчера Грушницкий, пользуясь поддержкой старого колдуна, вдохнул в местных мертвецов жизнь, но не стал поднимать их из гигантской братской могилы. Трупы пролежали в земле еще почти двое суток, и лишь сегодня Ян окончательно «расконсервировал» их, чтобы направить на город.
Он мог сделать это в любой момент, но выбрал, все же, позднюю ночь. «Что ж, это очень хорошо, – подумал некромант. – Мы прибыли почти вовремя».
Предотвратить подъем уже не получится. Теперь нужно отбить атаку.
«Даже хорошо, что нам подвернулся этот одинокий кадавр, – подумал Егор, оглянувшись на дорогу. – Иначе, как собирались, приехали бы к мемориалу и упустили основную массу нападающих».
Сердце начал грызть мерзкий червячок сомнения. Если помешать Яну осуществить массовое воскрешение они еще могли и втроем, то вот разгромить такое количество мертвецов…
Через несколько секунд Киреев, вздохнув, решил, что задумываться об этом не стоит. Сложить голову в бою против мертвой орды, или пасть бесславной жертвой «дружеского проклятия», попытавшись в последний миг призвать кого-то на помощь…
Можно сказать, что выбора у него и не было. Но первый вариант почему-то привлекал немного больше.
Внезапно высоко в небесах сверкнула молния.
Над городом прогремел гром.
Спустя мгновение небесная твердь разверзлась, выпуская на свободу знаменитый ростовский летний ливень…
– Вот они! – закричал Киреев, указывая вперед. Внизу, в ложбине, метрах в ста от места, где стояли они с Горри, заколыхалась сплошная серая масса, в которой, сквозь дождевые струи, хоть и с трудом, но можно было различить отдельные фигуры. Поблескивали эктоплазменные огоньки тысяч мертвых глаз.
Судя по концентрации кадавров, Ян решил всем скопом пустить их в направлении городского центра. Дождь был ему только на руку в деле разорения жилых кварталов, до которых трупам оставалось двигаться не так уж долго. «Интересно, это случайность, или тоже Грушницкий подстроил? – подумалось Егору. – Хотя, теперь-то уж какая разница?».
– В машину! – крикнул Киреев черту и первым побежал по направлению к «Паджеро». – Подъедем чуть поближе, а после – прыгаем с проезжей части вниз и атакуем! – некромант запрыгнул на пассажирское сидение и с ходу принялся копаться в колдовском мешке. – Олеся, держи! – Егор передал назад железный шар на цепи.
«Прямо как в японских мультфильмах, – усмехнулся Егор, представив, как их компания выглядит со стороны. – Присутствует даже маленькая девочка с холодным оружием».
Три черных силуэта на мокрой земле, под проливным дождем. Напротив неуклонно приближающейся ползучей серой стены, в авангарде которой острое зрение Темных Сущностей уже различало трухлявые ребра и осклизлые черепа.
А за спинами кадавров Егор чувствовал присутствие Яна Грушницкого. Взбунтовавшийся некромант не вел свою армию – он гнал ее перед собой. И лишь количество защитников города мешало назвать змиевское ополчение пушечным мясом.
Всего-то трое. Маг, черт, и маленькая мертвая девочка против почти тридцати тысяч оживших трупов…
Похоже, это был безнадежный бой. И все-таки, ему надлежало состояться.
Во снах, которые Киреев видел в течение предшествовавшего этой встрече времени, количество мертвецов, конечно, было преувеличено. Подсознание мага, уловив нехорошие колебания, не смогло сразу интерпретировать их наиболее точным образом. Это происходило постепенно – в последнем сне зомби уже были голыми, а Егор бился не в одиночку.
Их, конечно, не пятьдесят тысяч…
Но и не сто пятьдесят, как было недавно в Уманске. Так ведь даже и там, чтоб уничтожить всех обитателей кладбища разом, Егору пришлось сперва установить ловушку. Нынешней ночью придется полагаться исключительно на собственные силы, да прихваченный из дома запас волшебного оружия. Большой, но не бесконечный запас…
«Выстоим ли?».
Эта мысль билась сейчас в голове каждого из троих. Олесю и Горри надвигавшиеся мертвецы не стали бы воспринимать как свою еду, но ведь отрядами трупов управляет сейчас воля Яна Грушницкого. А значит, если черт и упырица атакуют их, зомби будут обороняться.
«Я всего лишь черт, – с грустью подумал Горри, глядя на приближавшийся серый вал, – а тут не справился бы и десяток дьяволов. И не в том дело, что эта ходячая падаль реально сильнее. Просто ее слишком много».
«Эх, плакало, наверное, мое трехсотлетие, – думала в это же время Олеся. – С другой стороны, осталось лишь несколько месяцев. Но все
