Зря она это сказала, потому что Валентина, которая все больше и больше становилась похожа на младшую сестру Бабы-яги, налетела на женщину, схватила за концы небрежно обвитого вокруг шеи шарфика, затянула его и, брызгая слюной, прохрипела:
– Сама уберешь… не развалишься…
Служащую ЗАГСа с трудом освободили из цепких рук Валентины. Мужчины насобирали по карманам денег и в качестве компенсации сунули их в руки до полусмерти испуганной распорядительнице. Филиппов принялся уговаривать несчастную не поднимать скандала, за что обещал в случае необходимости произвести ей или любому ее нуждающемуся родственнику любую операцию вне плана. Галина с мужем не без труда вытащили впавшую в неистовство Валентину из зала. Рыдающую невесту вывел молодой муж. Женя вместе с братом жениха собирали ошметки и осколки подарка Ермоленко.
– А невеста-то с брачком, – сказал вдруг молодой Николаев.
Женя, которая и сама еще до конца не отошла от происшедшего, поспешила сказать, что дочь за мать не ответчица.
– Это-то конечно, но ведь Степкина теща-то явно не в себе. Ее в смирительную рубашку надо замотать, а то всю свадьбу перекусает!
Женя посмотрела в светлые глаза молодого человека и спросила:
– Что ты от меня-то хочешь услышать… как тебя?
– Митя.
– Митя… Чего ты ждешь от меня?
– Сам не знаю… – грустно ответил молодой человек. – Не такой свадьбы я хотел для брата. И девушка мне всегда нравилась, а тут вдруг выясняется, что у нее сумасшедшая мамаша.
– Это еще ничего не значит! – Женя посчитала своим долгом утешить Галкиного сына. – Невеста вела себя совершенно нормально!
– Да… конечно… Но вы заметили, что она беременна?
– И что? Сейчас этому не придают такого значения, как раньше…
– Да я не про то… А вдруг ребенок получится какой-нибудь не такой…
Женя подняла с пола пакет с осколками и сказала:
– Будем надеяться на лучшее, парень, – и пошла к выходу.
От ЗАГСА отъезжала машина «Скорой помощи». Женя бросилась к Галке.
– Что еще случилось? – с испугом спросила она.
– Дополнительно к уже случившемуся – ничего. Пришлось вызвать врачей. Валентина вообще потеряла всякую вменяемость, – растерянно ответила она.
Рядом с матерью очень нервно, взатяжку курил молодой муж.
– И часто она у тебя так? – спросил он юную жену, которая тихо плакала на могучей груди старшего Николаева.
Кристина повернула к нему несчастное красное лицо с размазанной косметикой и, всхлипывая, проговорила:
– Мама, конечно, всегда была сложным человеком, но в таком состоянии я ее не видела никогда… Клянусь…
– Ну-ну… – мрачно покачал головой молодой муж. – А не родишь ли ты мне, девочка, ребеночка о шести головах и двенадцати хоботах?
– Чего городишь-то! – чувствительно ткнула сына в бок Галина.
– Не волнуйся, Степан, – вступил в разговор мрачный Филиппов. – Все проверим, все анализы сделаем. А Кристина твоя уж точно ни в чем не виновата. Не мучай ее.
– Да что вы о нас знаете? – с нехорошей ухмылкой процедил Степан. – Да она сама меня заманила… и я как порядочный человек женился, а теперь выясняется, что у нее еще и мамаша психбольная!
– Я тебя не заманивала, ты сам пришел… – прорыдала Кристина и опять упала на грудь Владимиру Николаеву.
– Ну вот… и как теперь свадьбу играть? – спросила всех расстроенная Галина. – Там на Вокзальной уже народ ждет, а у нас тут такое…
– Мать, ну не могу я сейчас к гостям, понимаешь, – взмолился Степан. – Отдышаться надо. Привыкнуть ко всему этому…
– Ну как же, сыночек… – Галина в бессилии развела руками и сама уже готова была заплакать. – Не отменять же? И наготовили всего… Да и Кристиночке-то как быть? Она же не виновата!
– А-а-а, – махнул рукой Степан и пошел прочь от своей молодой жены.
На несколько минут все застыли от неожиданности. Потом с места сорвался Дмитрий, догнал брата и о чем-то поговорил с ним. Степан снял пиджак, Дмитрий надел его на себя и вернулся к остолбеневшим родственникам и гостям.
– Пошли домой, – улыбнулся он. – Степка пусть проветрится, а я пока побуду за него. Уверяю вас, подмены никто не заметит. – Он оторвал Кристину от отца и все так же весело сказал: – Вытри слезы, Кристинка. На этот вечер ты – моя жена, и у тебя нет никакого повода для расстройства!
Он подхватил девушку на руки, покачал, как ребенка, поставил перед собой и даже поцеловал в губы.
– Какой кошмар… – обмерла Галина.
Никто больше ничего не сказал, но у всех в мозгу билось это же самое слово.
Жене совсем не хотелось идти на эту странную свадьбу, но она не могла оставить Галку, которая цеплялась за нее, как за спасательный круг, по-бабьи причитая по дороге к дому:
– Женечка, да что же это… Да как же так получилось… И что же теперь делать…
– Галь, да обойдется все, вот увидишь, – утешала ее Женя. – Попереживает Степка, проветрится, и все пойдет своим чередом. Невеста-то красавица… Глазки умные… Все будет хорошо.
– Твои бы слова да богу в уши… – прошептала Галина и даже три раза перекрестилась.
Слезы невесты на русских свадьбах – дело святое и традиционное, так что гости совершенно не удивились зареванному лицу Кристины. А чтобы никто не задавал лишних вопросов, Владимир Николаев сразу объявил, что от избытка чувств с Валентиной Константиновной сделался сильнейший сердечный приступ и ее пришлось срочно госпитализировать. Она велела всем праздновать без нее. А Дмитрий, брат жениха, сам вызвался ее сопровождать, потому что бедной женщине нужна была поддержка. Гостей, которым уже не терпелось побыстрей выпить и закусить, такое объяснение вполне устроило, и свадьба покатилась своим чередом. И только посвященные удивлялись тому, с какой ненаигранной страстью целует чужую жену Дмитрий Николаев.
Женя, как всегда в гостях, ждала момента, когда можно будет тихонечко уйти. Она понимала, что на долю Николаевых сегодня уже вряд ли выпадут еще какие-нибудь неприятности. Даже если не вовремя вернется Степан, гости примут его за Дмитрия, а про Валентину вряд ли кто вообще вспомнит, поскольку со стороны невесты почти не было гостей. Даже захмелевшая Галка, казалось, уже не очень понимала, какой сын у нее сегодня женится. Она называла жениха то Митькой, то Степкой, а все смеялись тому, что свадебный алкоголь сделал с матерью: она даже родных детей путает.
Во время суеты с очередной переменой блюд Женя все-таки ушла. Она цокала каблучками по асфальту старого двора и думала о Саше. Кого угодно она могла представить его женой, только не Вальку-Который Час. Как же это получилось? Где они встретились? И вообще, почему именно Валька?!! А Кристина, значит, его дочь… Надо же: дочь Саши Ермоленко училась в одном классе с ее Игорем. Интересно, почему на свадьбе не было их одноклассников? Впрочем, какое ей до этого дело! Ей было бы дело, если бы сын вместо Татьяны влюбился в Кристину. Хорошо, что он не влюбился! Это было бы уж слишком! И без того достаточно мрачных совпадений!
В арке на выходе из двора ее окликнул женский голос, гулко прокатившийся по подворотне:
– Женя! Подожди!
Она обернулась. Ее догоняла Люда Никольская, красивая и уверенная в себе, как всегда.
– Нам надо поговорить, – сказала Люда.
– Не надо! – отрезала Женя. – У меня ничего с ним нет, так что можешь успокоиться.
– Я не про Ермоленко…
– А про что?
