Первые месяцы правления Финитана можно было считать успешными – по крайней мере в Маккатране. В провинциях же дела шли намного хуже. Известия, подобные тем, что Топар принес в начале года, стали появляться все чаще. И даже самые мрачные его предсказания теперь казались оптимистичными. Бандиты, долгое время удерживаемые в самых далеких западных провинциях, постепенно продвигались на восток. После того как их набеги стали еженедельными, из провинции Рулан бежало почти все население. Затем из провинции Уорфолк пришли известия о нападениях на караваны, хотя раньше дороги в тех горных краях считались вполне безопасными. Пещеры в ущельях служили отличными убежищами для бродячих шаек, нападавших на деревни и селения. После набегов бандиты исчезали в труднопроходимой местности, ускользая от преследования шерифов и милиции.
Больше всего Эдеарда беспокоили огромные расстояния до тех мест, где происходили разбои. В Маккатране о преступлениях становилось известно лишь спустя несколько месяцев. О том, что творится за пределами равнины Игуру и насколько близко подобрались головорезы к Маккатрану, горожане не имели ни малейшего представления.
Всего через два месяца после выборов первые беженцы достигли Маккатрана, принеся с собой слухи о странных, чрезвычайно мощных ружьях, способных истребить целый кавалерийский полк. В отрядах милиции, отправленной Овейном на помощь губернаторам провинций, возросли потери. Горожане обратили внимание, что участились пышные поминальные службы, устраиваемые благородными семействами по своим погибшим родичам. Финитана никто в этом не обвинял, но ему пришлось выслушивать вопросы о том, что он намерен предпринять, чтобы улучшить обстановку за пределами Игуру.
Все эти проблемы Эдеард отложил ради солнечных дней на пляже, прохладного вина и горячих любовных игр с Кристабель. Но пришел день, и слуги с ген-мартышками уложили бесчисленные сумки и коробки, и экипаж повез новобрачных обратно в город. Почти всю дорогу Эдеард безмолвствовал, гадая, какие новости ждут его по возвращении.
– У тебя все еще есть я, – решительно прервала его молчание Кристабель.
Эдеард очнулся от мрачного раздумья.
– А?
– Последние две мили ты не вымолвил ни слова. Неужели все было настолько плохо?
– Нет! В этом-то и проблема. Как было бы хорошо, если бы наш отпуск никогда не кончался! Я почти не хочу возвращаться.
– Я тоже. – Кристабель попыталась улыбнуться, но обычное самообладание ей изменило. – Я думаю, что еще не беременна.
– Жаль.
– Говорят, что сок винака действует еще некоторое время после окончания приема. Где-то через месяц его эффект закончится, и мы достигнем успеха.
Он обнял ее за плечи.
– Обещаю удвоить усилия, как только вернемся домой. – Он резко замолчал, потом улыбнулся. – Домой.
– Да, – с такой же радостью сказала она. – И вместе.
– Что бы мы делали одни, без твоей семьи и двух сотен слуг. Но, Хоньо нас побери, мы справимся.
Ее третья рука больно его ущипнула.
– Вот почему ты чувствуешь себя виноватым, да?
– Не виноватым… просто это непривычно.
– Знаешь, если бы Финитан проиграл, я отправилась бы с тобой в любую деревню самой далекой провинции.
Он поцеловал Кристабель.
– И тогда главой Хакспена стала бы Мирната.
– Ох, Заступница. – Кристабель прикрыла губы рукой. – Я никогда не думала об этом. Нет, езжай-ка ты сам в свою глушь.
Они теснее прижались друг к другу.
– Я хотела забеременеть, – сказала Кристабель. – Как было бы прекрасно, чтобы у ребенка Кансин появился товарищ по играм. Наши дети должны расти вместе.
– Кансин еще месяца полтора до родов. И ты еще не раз будешь носить ребенка. И наши дети станут дружить с детьми глав Сампалока.
Она кивнула, соглашаясь с его заверениями.
– А что делать с бандитами в провинциях?
Он вздохнул.
– Не знаю. Мы до сих пор не узнали, откуда они берут оружие. Это и есть ключевая проблема всех бед.
– Финитан попросит тебя туда поехать, да?
– Возможно.
– Если ты считаешь, что это нужно, ты должен ехать.
– Я не хочу оставлять тебя.
– Я понимаю. Но, Эдеард, разве ты не хочешь, чтобы наши дети росли в безопасном мире?
– Конечно, хочу.
– Значит, выбора нет?
Эдеард ничего не ответил. Она, конечно, права, и спорить тут не о чем. Он сам выбрал свой путь, и некоторых вещей ему не избежать.
Они вернулись в город и узнали, что за время их отсутствия ничего не изменилось, что уже было неплохо. Экипаж и лошадей отправили в конюшню семьи Кальверит в Тайхо, а Кристабель и Эдеард на принадлежащей семье гондоле возвратились в особняк. На причале их с нетерпением уже поджидали Джулан и Мирната.
– Я по тебе скучала, – пронзительно крикнула Мирната, обнимая сестру.
– И я тоже, – заверила ее Кристабель.
– Чем вы занимались?
Эдеард и Кристабель едва удержались, чтобы не переглянуться.
– Мы прекрасно отдохнули, – сказала Кристабель.
– Правда? А мне после первого дня в домике на пляже всегда становится скучно. Что же вы делали все это время?
Она широко открытыми глазами посмотрела на Эдеарда. Впрочем, невинный взгляд его не обманул.
Джулан кашлянул.
– Может, поднимемся наверх и осмотрим десятый этаж?
Слуги и ген-мартышки после венчания не отдыхали ни дня. Переселение семей, с мучениями спланированное Кристабель, было завершено, и все заняли свои апартаменты и этажи. В итоге из особняка выехали четырнадцать семей – больше, чем планировалось, но родственники с пятого и седьмого этажей собирались заключить брачные союзы, а значит, через пару лет снова начнется нехватка помещений. Кое-кто из обитателей третьего этажа решил не ждать этого момента, и Джулан предложил им построить новые дома на землях, принадлежащих семье за пределами Игуру.
Откровенно говоря, Эдеард не заметил больших перемен в убранстве и обстановке десятого этажа. В просторных гостиных и приемных висели все те же картины, и античные произведения искусства стояли на тех же местах, где провели уже не одно столетие. Для него с Кристабель предназначались комнаты, принадлежавшие Джулану. Они уже были свободны. Эдеард не стал ничего говорить по поводу стандартных для Маккатрана кровати и бассейна – он легко их изменит. В одном из опустевших кабинетов стояли его жалкие пожитки, перенесенные из общежития констеблей. При виде нескольких коробок на фоне богатств, накопленных семьей Кальверит за два тысячелетия, он снова почувствовал себя неловко.
– Ты скоро освоишься, – заверил Джулан, заметив выражение его лица.
– Да, сэр.
– А я
