Тарк внимательно посмотрел на девушку.
«Хозяйка, я сделаю все, что смогу, на заседании Совета, — услышал его мысль Эрик. — Но ваш отец настроен очень решительно, да и Хатха выступает за самый суровый приговор».
«А Ей?» — с надеждой спросила Нсхарра.
«Кто знает, что за мысли бродят в голове вождя Крылатого племени?»
Нельсон с нарастающим ужасом следил за этим беззвучным диалогом. Что готовят ему отец девушки-колдуньи и вожди кланов? Что может быть хуже смерти. И чем он заслужил суровое наказание? Нсхарра первой напустила на него Тарка, звери Братства набросились на его отряд, как только он вошел в долину — а расплачиваться почему-то должен только он, Эрик Нельсон. Война есть война, и пленник имеет право на милосердие. Тем более что здесь, в долине, ему пока приходилось лишь защищаться…
Нсхарра, видимо, уловила его мысли. На ее нежных щеках проступил румянец, но глаза сердито блеснули.
— Тебя здесь будут судить, а не меня, чужеземец! И не смотри на меня как на преступницу. Да, мы всегда нападали первыми — но лишь потому, что это лучший способ защиты.
Открылась дверь, и в галерею вошел высокий, немного грузный старик в просторном черном одеянии, напоминающем греческую тунику. Его длинные волосы отливали сединой, лицо было изборождено морщинами, на лбу виднелся глубокий шрам. Несмотря на солидный возраст и полноту, он поражал царственной осанкой.
Хранитель — а это, несомненно, был он — пристально взглянул на Нельсона пронзительными глазами, в которых не было ни тени тепла, но вопрос задал Нсхарре и Тарку.
— Чужеземец уже пришел в себя? Это хорошо. Вожди кланов хотят увидеть его.
Старик уселся в массивное кресло рядом с дочерью и вновь вперил в пленника ледяной взгляд, не суливший ничего хорошего. Через минуту в галерею, мягко ступая, вошел тигр. За ним, цокая копытами, проследовал черный конь. На спине его сидел, сложив крылья, большой орел. Куорр разлегся на полу рядом с Крином, скаля ужасные белые клыки. Его желтые глаза светились злобой. Хатха встал чуть поодаль, фыркая и искоса поглядывая на пленника влажными глазами — в них Нельсон ничего не смог прочесть. Ей перелетел на спинку кресла Нсхарры и стал равнодушно чистить перышки изогнутым клювом.
Первым заговорил Тарк. Поднявшись на лапы, он повернулся к вождям Братства:
«Перед тем, как мы начнем суд, вспомните, братья, что этот человек — наш последний шанс спасти Барина!»
Крин мрачно взглянул на волка.
— Благодарю, Тарк. В тебе говорит истинная любовь к моим детям. Но мы не должны забывать, что чужеземцы пришли на нашу землю с оружием, сея смерть на каждом шагу. Они опасны и еще далеко не побеждены.
Хатха ударил копытом:
«Этот человек должен умереть! Он добровольно вызвался помочь Шену Кару сокрушить Братство. За металл, из которого сделаны короны, он и его друзья хотели сделать нас всех рабами — такими же, как наши бедные братья во внешнем мире».
Тигр Куорр поддержал вождя Скакунов:
«Кровь наших погибших братьев взывает к мести! Тот, кто готов убивать ради вещей, пусть и ценных, не должен жить на земле».
Нсхарра вскочила с кресла, пылая гневом:
— Да, этот человек грешен, но только в своем невежестве! Он пришел в Л’лан с оружием в руках, ничего не зная о Братстве и о нашей жизни. Как можно судить человека по законам, о которых он никогда не слышал? Кроме того, разве не мы первыми пытались убить его, когда Нельсон был еще там, во внешнем мире?
Настала очередь Ей. Большой орел долго молчал, наклонив в задумчивости голову, а затем вонзил свой острый взгляд в пленника.
«Нсхарра говорит правду. Этот человек убивал, но он не знал, что совершает преступление. Мы всех хотим мерить обычаями и законами Л’лана, но внешний мир куда больше нашей долины. Мы, орлы, знаем, как много людей живет там, за горами — не считать же их всех преступниками только потому, что они живут иначе?»
Нельсон был поражен. Менее всего он ожидал, что на его защиту встанет птица, наиболее далекое от него существо Братства.
«Ты не ослеп, брат мой, хвастающийся острым зрением? — раздраженно воскликнул тигр. — Разве не видишь, как опасен этот человек? Он пришел к нам в город не с миром, а чтобы захватить в плен Хранителя и Нсхарру. О какой же пощаде может идти речь?»
Тарк обеспокоенно взглянул на могучего собрата.
«Все верно, Куорр, но нельзя забывать — чужеземца можно обменять на Барина. Что толку в его смерти? Разве зла на земле станет меньше? Но если он умрет, то умрет и сын Крина, мы должны помнить об этом».
Настала тишина. Все теперь смотрели на глубоко задумавшегося Хранителя. Мнения членов Совета разделились — было ясно, что его слово будет решающим.
— Каждый из мудрых членов Совета по-своему прав, — наконец заговорил старик, и Нельсон похолодел — он понял, что надежды на спасение нет. — Но есть третий путь. Мы используем чужеземца для обмена на Барина и в то же время сурово накажем его. То, что с ним произойдет, заставит одуматься его друзей. — Хранитель взглянул на взволнованную Нсхарру и чуть улыбнулся. — Ты говоришь, дочка, что этот человек ничего не знает о Братстве и о нашей жизни? Скоро он узнает все.
Нельсон ничего не понял, но его поразил ужас, мелькнувший в глазах девушки.
— Нет, отец, только не это! Он не заслуживает ТАКОЙ участи!
«Хранитель прав! — обнажив клыки в довольной усмешке, прорычал Куорр. — У нас есть древний способ наказания преступников. Я бы предложил подобрать какое-нибудь ничтожное существо, скажем, зайца и…»
— Тарк, мне нужен доброволец из вашего клана, — не обращая внимания на тигра, сказал Крин.
«С этим не будет проблем, Крин, — немедленно отозвался волк. — Любой член Клыкастого клана будет рад послужить Братству!»
Тарк выбежал из зала, за ним неспешно последовал Крин. Нсхарра неподвижно сидела в кресле, с ее побледневшего лица не сходило выражение страха.
— Что они сделают со мной? — спросил Нельсон.
— Это… это древнее наказание, о котором в Л’лане ходят легенды, — тихо сказала Нсхарра. — Давным-давно один из прежних Хранителей принес из пещеры Создателя странный механизм. Он сумел прочитать надписи, сделанные на одной из стенок,
