– Воистину, ты настоящая валькирия, – пробормотал Этельстан. – Но трое против целого народа – это неравный бой, особенно против такого народа, где все наверняка какие-нибудь ведьмы и колдуны.
– Ха! – воскликнула Брюнхильда с презрением. – Среди них действительно множество колдунов, но, хотя люди эти и не похожи на нас, все они в той же мере дураки, как любой другой народ. Когда Готан вел меня по улицам пленницей, они плевали в меня. Вот увидите: поняв, что ко мне вновь возвращается удача, они так же обратятся против Ска, нового короля, которого посадил над ними Готан. Но мы приближаемся к воротам города… Ведите себя уверенно, но будьте настороже!
Они поднялись по длинным пологим склонам и оказались недалеко от стен, вздымавшихся на невероятную высоту. «Не иначе как языческие боги построили этот город», – подумал Турлох. Стены, судя по всему, были сложены из мрамора, а резные зубцы и изящные смотровые башни затмевали своими размерами воспоминания о Риме, Дамаске и Византии. Широкая белая дорога вилась с нижнего уровня к плато перед воротами, и стоило им подняться по ней, как трое путешественников почувствовали на себе взгляды сотен глаз, уставившихся на них с пристальным вниманием. На стенах не было видно ни одной живой души, как будто в городе никто не жил, но ощущение вперившихся в них взоров не пропадало.
Наконец они остановились перед громадными воротами, которые, к изумлению воинов, оказались выкованы из чеканного серебра.
– Да на это можно выкупить императора! – пробормотал Этельстан с горящими глазами. – Кровь Тора, если бы только у нас была хорошая команда да корабль, чтобы все это увезти!
– Ударьте в ворота и тут же отступите, чтобы на вас ничего не сбросили, – велела Брюнхильда, и тут же грохот топора Турлоха по металлу ворот разнесся эхом над дремлющими холмами.
Троица отступила на несколько шагов, и внезапно гигантские створки распахнулись внутрь, открыв их взорам собравшуюся толпу. Перед взорами двух белых воинов предстала варварская процессия во всем своем великолепии. В воротах стояла группа высоких сухощавых мужчин с коричневой кожей, одетых только в набедренные повязки, тонкая выделка которых резко контрастировала с общей наготой. Над головами их раскачивались многоцветные султаны, а на руках и ногах блестели украшенные драгоценностями золотые и серебряные браслеты. Доспехов эти воины не носили, но каждый держал в левой руке легкий щит из твердого отполированного дерева, отделанного серебром. Их оружием были копья с узкими лезвиями, легкие топорики и тонкие кинжалы – всё из отличной стали. По всей видимости, в бою эти воины более полагались на скорость и сноровку, нежели на грубую силу.
Впереди всех стояли трое мужчин, мгновенно приковывавших к себе внимание. Первый – поджарый воин с ястребиными чертами лица, почти такой же высокий, как Этельстан. С шеи его свисал загадочный нефритовый символ на золотой цепи. Другой – совсем еще молодой человек с недобрым взглядом, с плеч которого спускалась невероятно пестрая мантия из перьев попугая. Третий не выделялся ничем, кроме необычайного взгляда. Он не носил ни мантии, ни оружия, и единственным его одеянием была простая набедренная повязка. Он был невероятно высок, худ и очень стар. Лицо его, единственного из всех, украшала борода, такая же белая, как волосы, падавшие ему на плечи, а глаза горели, как будто отражая свет потаенного пламени. Турлох тут же понял, что это и есть Готан, жрец Темного бога. От старца исходило ощущение древности и загадочности. Его глаза походили на окна какого-то древнего храма, внутри которого призраками проплывали ужасающие темные мысли. Турлох почувствовал, что Готан слишком глубоко погрузился в запретные тайны, чтобы в полной мере сохранить человечность. Он переступил порог, отрезавший его от мечтаний, стремлений и чувств обычных смертных. Посмотрев в эти немигающие глаза, Турлох ощутил, как по коже у него побежали мурашки, как будто он встретился со взглядом гигантского змея.
Подняв голову, он обнаружил, что стены заполнились безмолвной толпой темноглазого народа. Все было готово к скорой кровавой развязке. Турлох почувствовал, как от яростного восторга ускоряется биение его сердца. Глаза Этельстана зажглись кровожадным огнем.
С высоко поднятой головой Брюнхильда смело выступила вперед, излучая уверенность всей своей прекрасной фигурой. Разумеется, белые воины не могли понимать, что она говорила остальным, за исключением того, что угадывали в жестах и выражениях лиц, но позднее Брюнхильда пересказала им весь диалог почти слово в слово.
– Ну что же, жители Бал-Сагота, – произнесла она, размеренно произнося каждое слово. – Что скажете вы теперь свой богине, которую прежде поносили и оскорбляли?
– Что тебе нужно, лживая? – выкрикнул высокий мужчина – Ска, назначенный Готаном король. – Той, что насмехалась над обычаями наших предков; что бросила вызов законам Бал-Сагота, который старше самого мира; что убила своего возлюбленного и осквернила святилище Гол-горота? Ты была осуждена законом, королем и богом и отправлена в мрачный лес за лагуной…
– И я, тоже богиня, что превыше любого
