- Ему помогла любовь, - послышался голос Аси, входящей с пирогом.
Виталий и Олег шумно приветствовали ее приход. Роскошный бисквитный пирог был украшен свечами. Ася одела синее платье. Одно плечо было оголено, другое закрыто и дугой украшено серебринками бисера.
- Мальчишки, давайте отпустим на свободу «князя гуманистов». Отведайте лучше этого чудесного пирога с малиной и вишней.
- И вином, – добавил Олег.
За окном начал бить в стекла, метаться ветер с дождем.
Глава пятая. Харита
Ночь была холодной и неистовой. Виталий стоял у высокого окна и наблюдал, как плачет дождь, как осенний ветер швыряет в стекло тонкие ветки и мокрые листья. Мерно и глухо стучали часы за стеной.
Он обернулся и оглядел комнату.
На низкой тумбочке стоял графин с водой. За ним сумрачным золотым кристаллом горела лампа.
Желтый свет озарял распахнутую, сияющую белизной постель. Комод-бюро, секретер… На комоде - ваза с цветами и изящная статуэтка.
Виталий подошел ближе. Как он раньше ее не заметил?
Статуэтка была небольшой и представляла собою трех харит. Скульптор представил своих граций стоящими рядом. Три стройные женские фигуры слились в объятии, их объединяли сплетение рук и шарф, спадающий с руки одной из харит.
Красотой и изяществом веяло от этой скульптуры.
Виталий обернулся к распахнутой постели, дрожа от холода лег в нее, скрутился, стараясь согреться. Наконец-то ему это удалось, и он начал погружаться в дремоту, но его разбудил скрип старых деревянных половиц.
Кто-то медленно и мягко шел по коридору, потом, остановившись у двери комнаты, скрипнув половицей замер на одном месте, постоял, и шаги стали удаляться.
«Кто-то хотел зайти в мою комнату. Она? Неужели она? Шаги как будто легкие, осторожные… Или мне показалось? А может все это лишь игра ветра, стук и шорох непогоды?»
Виталий нерешительно приподнялся, и набросив на плечи теплый плед, осторожно приблизился к двери. Из окна лилась серая мгла, и желтый лист припечатался к мокрому стеклу.
Виталий осторожно приоткрыл дверь.
Во мраке он различил туннель коридора и далекий свет конце него.
Повинуясь какому-то внутреннему ощущению, он сделал несколько тихих шагов по коридору. Над закрытой дверью горела изумрудным светом лампа.
Виталий осторожно потянул дверь на себя.
Щелочка открылась, и он замер, не в силах более шевельнуться.
В большой, обложенной кафелем комнате, в клубах пара, спиной к нему стояла обнаженная девушка. Сложена она была удивительно, напоминала собою спелый плод. Девушка закинула руки за голову, выгибаясь дугой и снова выпрямляясь, намыливая длинную сильную шею, подставив твердые груди с набухшими сосками навстречу струям льющейся воды.
Капли янтарем блестели на гладкой, загорелой до смуглости коже плеч и гибкой спины. Ниже ее стан сужался к высокой и узкой талии, переходившей в четко очерченные широкие бедра. Зад круто выделялся широкими полушариями, по нему легко сползала струйка мыльной пены.
Виталий стоял, остолбенев от необыкновенной красоты Аси - Хариты. Потом, придя в себя, осторожно закрыл дверь и мягкими шагами вернулся в свою комнату.
Здесь горела лампа, освещая хрупкое коричневое пространство, золотым шаром отражаясь в зеркале. Нырнув в постель, Виталий все еще видел перед собой нагую Асю, и еще раз взглянул на фигурки граций. Он замер от удивления - одной из харит не было! Он вгляделся внимательно – девушек было действительно только двое, а та, что стояла к зрителю спиной, куда-то исчезла, и Виталию стало казаться, что именно ее он видел в клубах пара.
Потушив лампу, он погрузился в серое пространство и тут же отправился в полет сквозь стекло окна, над озябшим под дождем садом, над облетевшими деревьями, над полуразвалившимися беседками и поваленными статуями. Ощутил прикосновение пальцев – рядом с ним летела она, в темно-голубой накидке, с развевающимися волосами, и дождь им не был помехой, ибо капли рассеивались в стороны, не касаясь их тел; они поднялись выше и летели над городом, реяли в струях ветра, пока не оказались над густым, почти полностью осыпавшимся парком. Они снизились, касаясь деревьев. Виталию хотелось спуститься в сероватую мглу, что-то приманивало его там. Среди вороха опавшей листвы на скамейке под зонтом сидела одинокая фигура в старом пальто и шляпе. Виталий понял, что это отец, и они приблизились к нему, но отец сделал останавливающий жест.
«Зачем ты пришел, Виталик?» - спросил он. – «Сегодня я хочу побыть один. Мне здесь так хорошо, в этом парке, среди пряной листвы. А ты должен побыть с Асей, да, с ней, отдать ей то, что я не сумел, не смог, не успел…».
Отец приветливо улыбнулся Асе и протянул ей пятипалый кленовый лист, и она взяла его, он обагрился, озарился червонным золотом и обратился фонарем, с которым они взлетели к темным грустным облакам.
Возвращались они назад, здорово накупавшись в темных осенних тучах, теперь уже мокрые, но довольные, будто освященные, а в руке Хариты горел лист…
Блуждание по темным комнатам большого дома завершилось тем, что Виталий оказался под теплым одеялом на кровати в своей комнате, и руки Хариты, блиставшие темной бронзой, ласково овивали его грудь, и тут он ощутил прикосновение ее остроконечной груди к своей груди и ее губ к своим губам. Она пахла свежей земляникой и яблоками. Губы Хариты раскрывались все шире, и вскоре переплетение и страстная игра язычков стали неистовым танцем в пещере рта, а рука Виталия скользнула вниз. Его пальцы бережно ласкали нежную кожу бедер, а потом изведали углубленное таинство лона.
Проснулся он на рассвете. В комнате повисли тишина и покой, рядом было пусто. Но такое впечатление, что тепло девушки еще пряталось в складках одеяла, а простыня сохраняла отпечаток тела.
Виталий посмотрел на статуэтки: все три хариты были на месте.
Он оделся, прошел на кухню, на которой уже хозяйничал Олег.
- А, проснулись? – радостно приветствовал он Виталия. – Утро доброе!
Виталий поздоровался, осведомившись об Асе.
Олег прижал палец к губам:
- Я стучал в ее комнату. Она еще спит. Наверное, здорово уморилась вчера пока готовила, а потом привечала гостей. Я ее специально не бужу – пусть поспит подольше. Отдохнет. А вам как почивалось?
- Хорошо, - ответил Виталий. – Только сны снились разные, удивительные и откровенные…
Он прикусил язык, чтобы не выдать что видел во сне Хариту.
Но Олег даже не заметил оборванной фразы.
- Этот дом мой отец пытался перестроить. Говорил, что в нем много духов умерших… Старался обставить его в старинном стиле. Ездил по объявлениям, покупал антикварную мебель, кое-что находил на городской свалке, сам реставрировал. Но так и не успел
