Прохладный вечерний воздух овеял мое лицо, заставляя прикрыть глаза, и глубоко вдохнуть полной грудью. Вокруг было неожиданно тихо, звуки музыки приглушились, оставшись где-то там, в особняке с гостями и натянутым весельем.
Я зябко обняла себя руками, понимая, что прохлада уже опустилась на ночной Нью-Йорк, а у меня с собой не было даже накидки, чтобы прикрыть обнаженную в таком откровенном платье спину.
Внезапно на плечи лег мужской смокинг: Матисон снял его с себя, оставшись в одной рубашке, укутал меня, невесомо проводя руками по предплечьям до локтя. Он стоял ровно позади, я чувствовала его напряженное дыхание и тепло, выдыхаемое мне в макушку.
– Знаете, мисс Николс, – произнес босс, – есть что-то порочно-притягательное в том, что мы сейчас стоим здесь, в этой беседке.
– Порочное? – не поняла я. – Что именно?
– Мы одни. Люди, знакомые и не очень, остались где-то позади, внутри этого дома. Вы слегка пьяны и расслаблены, ровно настолько, чтобы позволить мне маленькое безумство, – его губы едва уловимо коснулись мочки моего уха, заставляя неуютно повести лопатками и почему-то немного прогнуться в спине. – А еще я знаю, что на вас нет бюстгалтера и трусиков, и при мысли об этом… еле сдерживаюсь.
Кровь прилила к моим щекам, я едва слышно пискнула и попыталась отстраниться, но меня ненавязчиво удержали в сильных руках, обняв сзади и сомкнувшись на животе.
– Вы же не собираетесь… – опасливо начала я, вспоминая все то, что он проделывал вчера со мной на столе, а потом в примерочной. – Тут же люди… в каких-то десяти метрах…
– Больше десяти, мисс Николс, – не разрывая объятий, прошептал он. – Тут гораздо больше, чем десять метров, и, что мне особенно нравится, – уверен, вы будете очень тихой, чтобы не привлекать внимания, когда я осуществлю задуманное.
Испугавшись его слов, дернулась, но мне позволили лишь иллюзию побега – ровно на полшага, чтобы было удобнее развернуть к себе лицом.
Матисон смотрел мне в глаза и коварно улыбался, наслаждаясь моей беспомощностью в капкане его рук.
Он приблизился и лизнул мои все еще закрытые губы. Это прикосновение вышло невыносимо щекотным. Я хотела протестовать, но, как только открыла рот, в него тут же проник его язык. Это легкое движение было похоже на слабый разряд электрического тока, распространяющийся вначале по затылку, а затем и по всему телу.
Руки мужчины проникли под собственный пиджак на моих плечах, провели бархатными пальцами по голой коже спины вниз, спустились на ягодицы и мягко их сжали. Помассировали, так неприлично и порочно, что внизу живота опять заныло в тягостном предвкушении, а Томас все целовал мои губы, не останавливаясь ни на мгновение, проламывая мою волю и сминая любое желание повиноваться.
Я не сразу поняла, когда его руки принялись собирать мое платье и подтягивать наверх, оставляя складками на талии, обнажая вначале ступни в туфлях, икры, а затем бедра…
– Нет, – вырвалась я из плена его губ. – Не надо.
– Ты ведь не знаешь, что я собираюсь делать, – возразил он, подталкивая меня в угол беседки, заставляя спиной почувствовать деревянную опору столба, и после с кованейшей улыбкой змея-искусителя опустился передо мной на колени. – А если не знаешь, то зачем так рано делаешь выводы?
Босс еще выше подтянул остатки платья, полностью собирая подол на талии, обнажая перед собой низ моего живота и начиная покрывать его мелкими поцелуями.
– Такая гладкая и чистая девочка, – он подобно коту потерся щекой о лобок, уткнулся носом в обнаженную кожу и шумно вдохнул ее аромат. – Вкусная мисс Николс, так и тянет попробовать.
Его рука скользнула по моему бедру, мягко провела до самой лодыжки и вернулась вверх, чтобы подхватить под колено, закинуть мою ногу себе на плечо.
Я ахнула. Лицо Томаса находилось прямо возле самого сокровенного, и это были не вчерашние игры пальцами. Сегодня Томас выбрал куда более отвратительную пытку.
Он продолжал усмехаться и смотреть мне в лицо, даже когда развел пальцами пухлые губки, провел носом по коралловой впадине, а после коснулся кончиком языка крошечной горошины, которая в мгновение стала плотной, налилась жаром от его бесстыдных движений.
Тихий стон вырвался из моей груди, и я неосознанно впилась пальцами в плечи босса. Его руки вновь легли на мою попу, чтобы подтянуть ближе.
Томас впивался в меня, мягко посасывая и облизывая нежную плоть, обводя и ударяя языком по набухшему клитору. Я закусывала губы и шалела от безумия, которое творил мужчина. Заставляла себя не стонать, сдерживаться, а самой хотелось просить его повторять эти движения вновь и вновь. Прикусить, пощекотать, войти в меня языком…
– Ах… – тягучий стон все же вырвался из груди, а в душе поселилось желание запутаться пальцами в волосах Томаса, притянуть к себе плотнее, чтобы продолжал целовать и гладить меня там своими пальцами.
– Сладкая мышка, Алисия, ну же, попроси… Не стесняйся, – он словно прочел мои неозвученные желания. – Попроси, и я сделаю это.
– Нет, – прошептала я, еще сильнее цепляясь ему в плечи.
– Да, Алисия, да, – шаловливый язык вновь провел по чувствительному бугорку, а губы всосали его в порочный рот. Зубы подарили легкий укус, отдавшийся электрическим током по всему телу.
– Пальцы, я хочу ваши пальцы…
– …мистер Маттисон, – подсказал мужчина.
– Пожалуйста, мистер Матисон, – послушно всхлипнула я и вытянулась струной, когда он ввел в меня первый палец, а через несколько острых мгновений и второй.
Я двинула бедрами навстречу и, окончательно потеряв разум, коснулась его затылка, темных бархатистых волос, притягивая к себе.
Вот так, еще…
Глубокие проникновения выбивали во мне четкий ритм, и горячий язык на сокровенном обжигал, ввергая в пучину наслаждений. Тугая пружина в животе сжималась с каждым мгновением все больше, а Томас продолжал работать пальцами туда-сюда, и в то же время покусывал и целовал заостренный кончик клитора. Стенки моего лона пульсировали вокруг его пальцев, источая терпкие соки, которые босс незамедлительно слизывал. И я извивалась, вытягивалась дугой, реагируя на его действия. Стонала едва слышно и пыталась сопротивляться надвигающемуся урагану…
Дрожь накрыла резкой волной, выгибая особенно сильно и рождая в груди вскрик, подобный клекоту раненой птицы. Я просто бессильно опала в объятиях босса, снесенная волной напряженного возбуждения и оргазма. Что-то внутри меня билось в конвульсиях, умирая и тут же рождаясь заново, пока мужчина удерживал меня, все еще приходящую в себя.
– Ты такая узкая, Алисия! Даже для девственницы. И такая сладкая, – по-настоящему восторженно произнес он без тени насмешки и издевательств, и тут же задумчиво добавляя: – И почему нас, мужчин, всегда тянет туда, где узко и влажно?..
Ответа у меня не было, зато было полное осознание собственного грехопадения. На самое дно…
Я могла бы обвинить алкоголь и опьянение, но разве могли три бокала изменить что-то существенно?
