– Откуда вы это знаете?
– Я работаю то в Мехико, в Национальном музее антропологии, то в Чьяпасе, где и живу. Мне прекрасно известно о зверствах, которые творятся в Чьяпасе. Я и с Нук лично знаком.
– С младшей дочерью сеньоры Руис, альбиноской?
– Нет, Нук – имя сеньоры Руис. Она из Нахи, северного лакандонского поселения.
– Вы полностью беседу записали? – спросила Милли у Андерса.
– Несколько слов растворились в окружающем шуме. В звоне посуды, в стуке приборов, в разговорах других гостей. Нет, потеряли мы немного. Ну, мы же занимаемся обработкой сигналов.
– Так о чем говорили Руисы, когда переключались на локо… на лакандонский.
– Себя и свой язык они называют хач-виник.
Официантка принесла напитки. Готро дождался ее ухода и продолжил:
– Меня заинтересовала разница между тем, что они говорили, и тем, что переводил вам переводчик.
– Так Порфиро переводил некорректно? Он специально искажал смысл?
– Нет, не специально. В основном на религиозной почве. Например, каждый раз, когда он говорил вам «Бог» или «Господь», сеньора Руис и ее дочери либо называли какого-то лакандонского бога, либо говорили «боги». Любую богиню переводчик – как его, Порфиро? – называл вам Девой Марией, но сеньоре Руис это не понравилось, и они сошлись на Господе.
– Это было, когда она сказала, что Вашингтон по пути в Наху?
– Да. На самом деле сеньора Руис сказала, что ей приснилось несколько снов, из которых следовало: прежде чем вернуться домой, нужно приехать сюда. Мол, другие варианты не годятся. – Готро покачал головой. – Видимо, мне суждено было здесь появиться, – добавил он совершенно будничным тоном.
– Словно она чувствовала, что вы поможете ей вернуться домой? – Андерс фыркнул. – А это уже не слишком?
Милли изумленно посмотрела на доктора Готро, потом поджала губы и напомнила Андерсу:
– Вообще-то это вы говорили о чистой случайности.
Доктор Готро улыбнулся и отхлебнул пива.
– Про Ла Йорону я слышала сама. – Милли снова повернулась к нему. – Это же Порфиро не придумал?
– И да, и нет. Девочки упомянули Ла Йорону, но первой назвали У На-ил Кисин, жену бога смерти и землетрясений. – Доктор Готро засмеялся. – В другой раз их мать предположила, что попала в Вашингтон благодаря вмешательству Хесуклитоса, а Порфиро не понял, что под этим именем в лакандонском пантеоне проходит Иисус Христос. Он считается сыном Акянто, бога чужеземцев, а посему – очень мелким богом. – Антрополог пожал плечами. – К чужим верованиям лакандоны довольно открыты, они почти унитарии Мезоамерики.
«Все это очень здорово, но…» Милли сделала большой глоток скотча и чуть ли не обрадовалась, когда он обжег горло.
– Лакандонские фразы проливают свет на что-то нам неизвестное? На такое, что поможет отыскать моего мужа?
– Хм-м, об этом мне трудно судить. Кое-что из сказанного переведено некорректно. Руисы предположили, что ваш муж – один из помощников Менсабака, бога дождя. Вместе их называют Хаханак-ух, или богами Водного Дома. Руисы почти не сомневались, что ваш муж – Ксаман, который также представляет север. Хаханак-ух вызывает гром, когда Кисин показывает им задницу и злит их. – Готро нахмурился. – Я прожил с лакандонами пятнадцать лет, но ни разу не слышал, чтобы они так говорили о живом человеке.
– Ну, дочери сеньоры Руис – просто дети, – напомнил Андерс, подняв голову.
Доктор Готро взглянул на Андерса спокойно, с некоторым скепсисом.
– За пятнадцать лет с лакандонскими детьми я общался немало, но такие вещи меня удивляют по-прежнему.
Милли покачала головой. Если бы он только знал…
– Кисин? – спросила она. – Разве это не богиня, за которую девочки приняли ту женщину? Ла Йорону?
– Это ее муж. У лакандонов боги как люди. У них есть супруги, дети и один родитель, Какоч, создавший цветок, из которого родились остальные боги. Людские дела богов совершенно не интересуют. Для них существует немало ограничений – таких же, как для людей. – Готро посмотрел себе на растопыренные пальцы. – Хмм… Один штрих к портрету Ла Йороны сделал ее похожей на На-ил Акянто, жену бога чужеземцев. Лакандоны описывают Акянто светлокожим мужчиной, который носит ружье на чужеземный манер. Наверное, пистолет в руках той женщины навел их на эти мысли.
Милли вспомнился еще один «штрих к портрету», который упомянули девочки.
– Девочки сказали, что из глаз у нее текла черная кровь. По крайней мере, так перевел Порфиро. У вас есть догадки на этот счет?
– Девочки сказали именно это, – подтвердил доктор Готро, поджав губы. – В ту ночь шел дождь. Тушь, может быть? – Он прочертил пальцами воображаемые дорожки слез.
– Да, пожалуй.
– Наверное, это та лжеофициантка из «Интерробанга», – сказал Андерс. – Та, что подмешала наркопрепараты Дэвиду в чай. По описаниям это молодая женщина с обильным макияжем. Мы хотели составить фоторобот, но уж слишком разные вещи говорят свидетели. Впрочем, обильный макияж упоминают все.
– Ясно… В описании «скорой помощи» что-нибудь осталось непереведенным? Или в описании людей?
Андерс пожал плечами.
– Факты изложены полностью. Руисы только интерпретировали их по-разному.
Милли покружила в стакане остатки скотча и допила его. Действие алкоголя уже чувствовалось – в животе стало тепло, плечи расслабились.
– Я вот думаю, – начала она, – не спросить ли сеньору Руис, где искать Дэви?
– Ничего не получится, – покачал головой доктор Готро. – В девяноста девяти случаях из ста лакандонское толкование снов не информация, сплошной негатив. Живописание опасностей, болезней, неудач, которые ждут впереди. Предупреждение, как сказали Порфиро и сеньора Руис, – это еще не приговор. Кто предупрежден, тот вооружен. А вот искать людей или вещи не в традициях лакандонов. На прощанье сеньора Руис сказала вам: «Спи спокойно. Остерегайся того, что видишь». Разумеется, она имела в виду сны. Это традиционное пожелание доброй ночи, но в нем чувствуется отношение лакандонов к предсказаниям. Сны о бедах помогают избежать их, но это только один плюс. Лакандоны подразумевают, что контроль своих снов бережет человека от беды.
– Сеньора Руис посоветовала сегодня не спать в моем номере.
– Однажды я рассказал человеку из общины хач-виник свой сон, и он посоветовал не ехать в нужную мне деревню. Время было позднее, и я заночевал у того человека. В деревню я выехал утром и увидел там груду тел. Накануне ночью боевики схлестнулись с сапатистами[38]. – Доктор Готро исподлобья посмотрел на Милли. – Если бы Нук сказала такое мне, я тотчас перебрался бы в другой отель.
Андерс занервничал:
– Я в толкование снов не верю, но, возможно, мысль неплохая. Особенно с учетом того, что мистер Паджетт до сих пор на свободе, а у вас, – он посмотрел вниз, – кровь на сапогах.
10. «Ну, с нервами не совладал»
В конце последней тетради «Графа Монте-Кристо» оказалось четыре чистых страницы. Под покровом ночи Дэви аккуратно их вырвал и сперва спрятал в наволочку. Утром он плотно свернул страницы и спрятал в дозатор туалетной бумаги, затолкав в картонную втулку рулона.
Хотелось раздобыть ручку или карандаш, но
