– Нет, это она на него бросилась! – заявил один из местных, мужчина в дешевом костюме.
Сообщник! Дэви покачал головой и посмотрел на мужчину с разбитым носом. Из глаз у него катились слезы. Незадачливый вор весил раза в два больше, чем его потенциальная жертва. Дэви многозначительно посмотрел на Гиацинту.
– Abokinbarawo, barawone, – объявил кто-то из полицейских.
Мужчина в дешевом костюме нервно сглотнул:
– Наверное, я ошибся.
– Что вы сказали ему про вора? – спросил Дэви полицейского.
– Друг вора – тоже вор, – перевел сержант.
– Usema, – поблагодарил Дэви и повернулся к Гиацинте. – Если сделать небольшой подарок, нас не поведут в участок давать показания.
Гиацинта кивнула, проворно вытащила что-то из сумки и незаметно передала сержанту, словно пожимая ему руку.
– Капитан, большое спасибо за помощь! Мы опаздываем на встречу; пожалуйста, можно нам идти?
В звании Гиацинта ошиблась. Сержант не поправил ее, зато украдкой взглянул на пачку найр, которую она вручила. Все купюры были по пять тысяч, каждая эквивалентна трем долларам восьмидесяти центам, свернутая пачка полдюйма толщиной. Сержант сунул деньги в карман, отступил на шаг и отдал честь.
– Можно, мадам. С этим мугу мы разберемся.
– Nagode, – проговорил Дэви. – Благодарю вас.
Они вышли из терминала. У обочины стоял коричневый внедорожник «джи-эм-си», к нему прислонились двое охранников. Дождевая вода ручьями стекала с непромокаемых накидок, под которыми угадывались автоматы.
Задняя дверь внедорожника открылась, едва Гиацинта вышла из терминала. Они с Дэви пробежали под ливнем и устроились на многоместное сиденье сзади. Седой белый мужчина в брюках цвета хаки занимал переднее пассажирское кресло и внимательно смотрел, как устраиваются Дэви и Гиацинта. Вслед за ними в салон забрались охранники и разместились на среднем многоместном сиденье, уперев ложа автоматов в пол.
– Поехали! – скомандовал белый мужчина.
Водитель газанул, внедорожник сорвался с места так резко, что Дэви покачнуло, а дверь захлопнулась.
Дэви повернулся и сквозь дождь посмотрел назад. Несколько полицейских вышли из терминала – возможно, в надежде отжать деньги для себя лично, но ливень их обескуражил.
– Как он назвал того бандита? – спросила Гиацинта. – Мугу?
Дэви подался вперед и задал этот вопрос охранникам.
– Мугу? – переспросил один. – Это значит плохой человек. Злодей.
Дэви содрогнулся, но не от холода, хотя он промок под дождем, а в салоне работал кондиционер. Бандит из терминала – злодей, но мелкий, примитивный. Он терроризирует и обворовывает беззащитных людей, вымогая у них деньги.
Дэви посмотрел на Гиацинту и на ее тугой пучок, без которого он видел ее лишь раз. Вот она – зло. Ее босс еще хуже.
Внедорожник проехал знак аэропорта. Для диктатора Муртала Мухаммед был неплохим лидером. Он боролся с коррупцией и вел страну чуть ли не к процветанию, но в 1976 году военные убили его. Тем не менее аэропорт назвали в его честь.
Дэви ненавидел командировки в Нигерию.
До смерти Сани Абачи, последнего диктатора, он бывал здесь дважды. Один раз – по заданию АНБ, второй раз – по собственной инициативе, когда спасал представителей «Международной амнистии», брошенных в тюрьму режимом Абачи. Нигерия – шестой крупнейший производитель нефти в мире, но ее население живет среди ужасной бедности и насилия. До смерти диктатора «от сердечного приступа»[51] семья Абачи вывезла из страны более трех миллиардов долларов США, часть денег швейцарские банки вернули в Нигерию, часть так и не обнаружилась.
В Лагос внедорожник не поехал, и Дэви очень обрадовался. Он слышал, что сейчас на дорогах куда спокойнее, а вот раньше могли остановить и военные, и полиция, и местные бандиты, промышляющие разбоем и убийствами. Вместо этого «джи-эм-си» свернул на объездную дорогу к терминалу коммерческих авиаперевозок, где обслуживались чартерные и нефтяные авиакомпании.
Интересно, где ключи? Ни спереди, ни сзади Дэви машин не видел, значит ключи не близко и передают очень сильный сигнал. Или оба ключа спрятаны в машине, а ему просто не говорят об этом?
Одна из дверей ангара, десятифутовая, оказалась открыта, и внедорожник заехал внутрь. От света фар на стенах колыхались тени, стук капель по крыше прекратился с чуть ли не пугающей внезапностью.
В ангаре стояли три вертолета и одномоторный самолет. Вдоль задней стены отгородили несколько комнатушек. Водитель погасил фары – стало еще темнее, потому что дверь закрыли. Все вышли из салона.
Дождь так и колотил по крыше ангара – места больше, изоляции меньше, чем в машине. Шум действовал угнетающе. Все молчали, но кто-то включил потолочный свет – слабые люминесцентные лампы. Когда они загорелись, стало казаться, что на глазах пелена.
Работник, закрывший дверь ангара, помахал рукой, схватил бесформенный зонт с переломанными спицами и юркнул под ливень через дверцу, вделанную в большую дверь ангара.
Белый мужчина с переднего сиденья посмотрел на охранников и многозначительно показал на дверцу:
– Джентльмены, прошу вас!
– Мы здесь – чтобы охранять, а не под дождем мокнуть, – заявил один охранник. – Мы в ангаре подождем.
Белый мужчина что-то сказал на языке хауса. Охранники заметно удивились, потом захохотали.
– И вам заплатят, – добавил белый.
Оба охранника подняли капюшоны дождевиков и вышли под ливень.
– Что вы им сказали? – полюбопытствовала Гиацинта.
– Напомнил местную пословицу: воры не стучат, прежде чем войти в дом. Сюда, пожалуйста. – Он показал на угловую комнату, отпер дверь и включил свет.
Комната освещалась лучше, чем ангар, а еще в ней работал кондиционер.
Дэви сразу увидел клубы тумана – сырой воздух ангара сгущался, смешиваясь с воздухом комнаты. Но когда они втроем закрылись, все равно стало легче.
– Это Дэви, – познакомила их Гиацинта. – Это Фрэнк.
Выговор Фрэнка звучал странно – эдакая смесь британского и американского. Кожа у него обветрилась и огрубела, а сеть морщин вокруг глаз напоминала дельту Нигера. Они с Дэви пожали друг другу руки.
Еще в особняке Симонса Гиацинта предупредила:
– Фрэнк – просто пилот. Ни о тебе, ни о нас ему ничего не известно. Скажешь ему хоть слово – я убью его и найму другого.
Фрэнк работал на «Международную помощь». Попечительский совет фонда позволил воспользоваться его услугами по просьбе мистера Симонса в обмен на очень щедрое пожертвование.
– Я не представляла, насколько плохая здесь погода, – посетовала Гиацинта.
– Ничего страшного, – заверил Фрэнк. – Послеобеденные грозы в Нигерии часто затягиваются. После полуночи метеопрогноз хороший.
– Тогда вы и хотите вылететь?
– Да, ровно в час.
– Сколько сейчас по местному времени? – Гиацинта взглянула на часы.
– Семнадцать двадцать восемь. – Фрэнк посмотрел на нее с явным удивлением. – Вы не перевели часы во время полета?
– Нет. – Гиацинта стала переводить часы.
– Сколько времени вы провели в терминале? – спросил Фрэнк.
– А что? – Гиацинта прищурилась.
– Простите! – Фрэнк умиротворяюще поднял руки. – Разумеется, не мое дело, но из-за ливня все международные рейсы последние пять часов перенаправляли в Абуджу.
– А-а, – отозвалась Гиацинта. – Мы прибыли… ну, другим транспортным средством. Мы вернемся поближе к полету, в половине первого, хорошо?
– Машина и охранники вам нужны? О поездке в город мы не договаривались, но поработают они с удовольствием.
– Где
