— Хайон, — произнесла Правительница, — зачем ты встречался с Фальком и Леорвином Огненным Кулаком?
— Не называй меня Огненным Кулаком, — проворчал Леор.
Правительница развернулась к Леору и, чуть пощелкивая, приблизилась к нему. Как я уже говорил, ее тело с четырьмя руками внешне походило на человеческое. В коже из черненого металла отражалось ядовитое сияние далекого солнца. На этом видимость человечности заканчивалась.
Полностью нивелируя сходство со статуей, ниже рельефно изваянного живота и груди Правительница Кераксия напоминала чудовище кинтафрос из греканских легенд, также известное под именем кентавра. Однако Кераксия переделала нижнюю часть своего тела не в конскую, а в паучью, с многосуставчатыми ногами-ходулями скорпиона или арахнида. Восемь механических лап с когтями и лезвиями лязгали по гладкой палубе, каким-то образом никогда не пробивая и не прогибая армированный пол.
Огромный скорпион из темного металла с телом богини. Мне никогда не понять механикумов Марса, однако я был вынужден признать, что ее внешность была царственной и величественной в своем нечеловеческом духе. Сочленения не стрекотали и не скрежетали, как наша боевая броня. Суставы Кераксии издавали мягкое, раскатистое урчание изящно выполненной механики.
— Что ты сказал?
— Я сказал: не называй меня Огненным Кулаком.
— А почему нет?
Он оскалил на нее свои бронзовые зубы в неприятной ухмылке:
— Потому что это ранит мои драгоценные чувства.
Она согласилась с этим, издав механический смешок, и снова перевела взгляд на меня.
— По какому поводу была эта встреча? Зачем вы собирались?
— Ничего такого, о чем вам необходимо беспокоиться, Правительница.
— Понятно. Хайон, я ценю то, что ты делаешь. Я не могу позволить себе выделять любимчиков или выбирать сторону. Да и какую сторону мне выбрать? Девять легионов ведут внутренние войны столь же часто, как друг против друга. Города-государства и территории Механикум точно так же расколоты расхождениями во взглядах и противоречащими философиями. Что же до колоний людей в Пространственном Беспорядке…
— В чем? — перебил ее Леор.
— Она подразумевает Великое Око, — тихо произнес я.
— Да, да, Великое Око, — вмешалась Кераксия. — Я хочу сказать, маленький тизканец, что меня восхищает твоя изящная попытка прикинуться невинной овечкой из уважения к нейтралитету Галлиума. Однако ни ты, ни я не чужды тайных истин. Давай не будем изображать застенчивость. В чем состояла цель этого собрания?
— Правительница, группировки постоянно встречаются. Вопросы союзов. Вопросы противоречий.
Она со вздохом произнесла мое имя и полностью обернулась ко мне.
— Почему тебе было не остаться здесь, когда я впервые предложила? Войны легионов тебя погубят, а ты так полезен. Для чего тебе необходимо сеять зерна раздора везде, куда ты направляешься? До нас уже доходят вести, что Третий легион хочет заполучить твою голову за какое-то новое прегрешение.
Она расхаживала перед нами вперед-назад, щелкая восемью остроконечными ногами. Несмотря на нечеловеческий внешний вид, она была стройна и более изящна, чем можно было бы представить, рисуя в воображении подобного монстра. Между ее паучьими конечностями свисали и раскачивались кабели, образующие промышленное подобие паутины.
— Отведите меня к Фальку, — сказал я.
— Скажи, зачем он созвал вас. Тогда я отведу тебя к нему.
Какой вред принесет нам правда? Действительно ли она подвергнет мое нейтральное убежище опасности? Возможно, я был чрезмерно осторожен. Кераксия и Валикар уже множество раз переживали конфликты и интриги.
— Фальк обзавелся неимоверно могущественным провидцем. Он полагает, что пророк в состоянии направить его в поисках «Духа мщения». Мы с Леором согласились помочь ему.
— Зачем вам это делать?
За меня ответил Леор:
— Третий легион похитил труп магистра войны.
— Это слух, — отмахнулась Кераксия тремя из своих рук. — И, скорее всего, ложь.
— Фальк был там, Правительница, — отозвался я. — И я ему верю.
— Фальк не упоминал о подобном.
— Он пытается сохранить нейтралитет Галлиума. Как и я.
Это было своего рода лестью. Гораздо более вероятно, что Фальк предпочел не раскрывать правду Кераксии, зная, что та все равно никогда не примет чью-либо сторону.
Но в тот момент она замешкалась, не вынеся незамедлительного вердикта. За линзами, служивших ей глазами, в ее пытливом мозгу начали разворачиваться новые возможности. Она неожиданно содрогнулась.
— Если это правда, то я вижу угрозу, — в конце концов признала она. — Существенную и грубую угрозу.
— Клонирование, — согласился Леор, выговорив слово, будто ругательство.
Кераксия снова нависла надо мной, наклонившись так, что наши лица почти соприкасались. По эпидермальному слою ее черной металлической кожи тянулась проводка из тонких нитей. Окружавший ее химический запах десятикратно усилился.
— Я же говорила тебе держаться в стороне от этой войны, Хайон.
— Да. Говорили.
— Я говорила тебе не вмешиваться и дать Сынам Хоруса в одиночестве уйти на страницы истории, так как те, кто принимают их сторону, имеют обыкновение гибнуть вместе с ними. Я надеялась, что с падением Луперкалиоса Войны легионов могут закончиться, но теперь все это кажется беспочвенными мечтаниями.
Я чувствовал, как Леор сверлит взглядом мой висок. Гира кружила вокруг нас. Правительница не обращала на волчицу внимания, однако за ней наблюдал Валикар и его вооруженные подручные. Стражи стояли на мостике, ведущем вниз, обратно к кольцу станции.
— Итак? — спросила Кераксия с нетерпением учителя, ожидающего ответа ученика.
От ее настойчивости меня покоробило. Я сомневался, что слова Саргона были чем-то иным, нежели ловушкой, и уж точно не мог знать, не станут ли поиски «Духа мщения» дурацким и безнадежным начинанием. И конечно же, понимал, что во всем этом меня ведет в первую очередь отчаяние.
— Я должен атаковать Град Песнопений, Правительница. Нужно ли мне вдаваться в детали того, каким образом возрождение примарха может сместить равновесие в Войнах легионов? Когда все наши отцы либо сгинули, либо возвысились в Великой Игре Пантеона… Кераксия, не имеет значения, живы Сыны Хоруса или нет. Не важно, что такое «Дух мщения» — мечта безумца или реальный корабль, ждущий нового хозяина. Детям Императора нельзя позволить победить в Войнах легионов.
— Предположение, — с царственным высокомерием произнесла она.
— Не предположение. Возможность.
— Хайон, я вижу, что дело тут не только в идеализме. Не изображай из себя гордого героя в моем присутствии.
Леор хихикнул, совсем как ребенок. Я оставил это без ответа, поскольку Кераксия была права.
— Я хочу этот корабль. Хочу «Дух мщения».
Уверен, это ее почти поколебало. Она отказалась от этой идеи, но неохотно, со вздохом.
— Соблазнительно. Так соблазнительно, колдун. Но нет, я не могу принимать чью-либо сторону. Я не стану тебе препятствовать, но не стану и помогать.
Здесь не было ничего неожиданного, и лучше уж лишний раз убедиться в ее нейтралитете, чем выслушивать лекции. Однако я не удержался от последнего выпада.
— Может настать такой день, когда вам придется выбрать сторону, Правительница.
— Ты так считаешь? — поинтересовалась богиня-чудовище. — Чего
