Испытываешь откровение в самой необыкновенной форме.
Но тут же на тебя нападает стая мыслей. Пытаешься их разогнать, но сомнения снова слетаются и клюют, как стервятники. Ум жаждет знать.
Твоя рука тянется в темноту, начиная исследовать. Находит волосы — длинные, прямые, пахнущие тапиокой и корой дерева лапачо. Затем трогаешь скулу, невероятно гладкое плечо. Обнаружив упругую грудь, ты радуешься. Часть тревог растворяется. Во всяком случае, не мужчина тебя целует, ведь тогда бы… ай, забудь. Мысли сменяют друг друга, и теперь ты говоришь себе: «лишь бы не слишком страшная». Хотя, в темноте, вот какая, блин, разница? Ты испытываешь чувственное переживание, разве не прекрасно? Эстетика тут совсем не к месту. Но ты забываешь о сейчас, думая о потом. Ведь ты все еще игрок, который волнуется за результат.
На утро попутчицы уже не было. На губах осталось легкое ментоловое послевкусие. Сконфуженный, ты высаживаешься в Рио-де-Жанейро.
Черт возьми, этот город оказывается еще опаснее Белена! Каким образом ты это узнаешь?
Когда тебя останавливают двое подростков и тычут металлическим дулом, а ты почему-то улыбаешься. А они от этого еще сильнее нервничают, теребят курок револьвера — мол, какого хрена этот гринго улыбается? Отдаешь им двадцатку реалов. И когда все заканчивается — вот тогда начинаешь задыхаться. Накатывает страх. Страх, что все могло кончиться, а ты так и не нашел то, к чему шел все эти годы.
Вместе с тем, улавливаешь что-то неясное, сладостный зов, будто напевают сирены. И покидаешь Рио с мыслями об Антарктике.
Движешься на юг, через Парагвай, автостопом по Аргентине. Дерешься в Патагонии с ветром, но даже он, неистовый безумец, не способен заглушить манящий аромат мечты — ты ни на секунду не сомневаешься!
Наконец, случайный грузовик выплевывает тебя в Пунта Аренас. «Конец мира» — гласит табличка на въезде, но ты знаешь, что это только начало.
Продолжаешь путь дальше, туда, где заканчивается всякая дорога и начинается лес.
Дикая местность, болото и покрытые сырым мхом стволы. Вдалеке, в нескольких днях пути, мыс Фроуард — самая южная точка континента.
Противно моросит дождь. Чавкает под ногами болотистая тундра. Скрюченные деревца выглядят немощными и больными. Под ступнями зеленоватая губка, мягкая и сырая. Идешь по чему-то разложившемуся и одновременно живому. Вокруг все гниет, и в этом гниении бурлит жизнь.
Болото заканчивается.
Пробираюсь сквозь груды деревьев, поваленных старостью и ветром.
Иногда меня преследуют маленькие серые лисы. Лишний раз стараюсь не оборачиваться.
На пути речка, несложная. Раздеваюсь. Удерживая рюкзак над головой, пересекаю мутный поток. Вода по пояс, но ледяная как смерть — сводит ноги.
Нужно постоянно следить за приливом и отливом. К вечеру вода поднимается на метр-два. Погода тоже непредсказуема — солнце сменяется мелким дождем, и обратно.
Выхожу на пляж очередной бухты. По берегу разбросаны красные и коричневые водоросли. Никакого песка — сплошная галька, черная, как сажа, и предательски скользкая. Из воды клыками выпирают камни. Вдалеке видны острова — окутанные туманом скалистые фьорды.
Шипит галька, разъезжается под ступнями, утомляет ноги. Узкий берег, зажатый между скалами и морем, становится уже. Проход постепенно исчезает. Нужно спешить, пока обезумевшие волны не сожрали остатки.
Пролезаю вдоль гигантских камней. Повсюду обломки деревьев. Многие стволы, повалившись с обрыва, вырвали корнями ломти почвы и продолжают жить, уже горизонтально. Под некоторыми препятствиями нагибаюсь, другие проще оседлать — перелезаю сверху.
Стараюсь не сбивать темп, не делать остановок. Отдохну когда выберусь.
Вибрирующий звук пробежал вдоль берега и, ударив по ступням, поднялся к груди. На секунду показалось, что земля разъезжается. Попятившись, я раскинул руки, чтобы не упасть.
Огромный камень в пяти метрах от меня ожил. Зашевелился, вырос. Выделилась голова с надувшимся кожным мешком на носу. Демоническая махина в несколько тонн развернулась, раздраженная, что ее потревожили.
Стою, готовый бежать. Морской слон тоже замер. Тяжело дышит, источая пар.
Не отрываю взгляда.
Зверь разинул красную пасть, выдав утробный рев.
Смотрю настырно в круглые обезумевшие глаза. Все мое тело будто тоже растет, надувается, становится шире. Решительно вскидываю руки и принимаюсь гортанно орать, давая понять, что я не отступлю — мне необходимо пройти.
В итоге ластоногий что-то надумал. Нехотя развернулся и с грохотом заскользил в воду. Накатившие волны скрыли неуклюжее чудище.
Смеркается. Дождь усилился. Упираюсь в очередную реку. На противоположном берегу лесок — место для ночевки. Нужно пересекать сейчас. Уровень воды растет на глазах.
Бегаю вдоль берега, пытаясь понять где лучше. Узкие места самые коварные — течение сильнее и глубина больше, чем кажется. В том месте, где река впадает в море — широкий разлив. Там, вероятно, по пояс, но слишком долго находиться в ледяной воде опасно. Ноги сведет, не знаю как выбраться.
Дождь тычет острыми иглами. Поверхность воды рябит, сморщилась змеиной кожей. Медлить нельзя! Сбрасываю одежду, судорожно впихиваю в рюкзак.
Намечаю путь — глубокий, но быстрый. Прыгаю в воду, упершись в песчаное дно. Отталкиваюсь, продвигаюсь. Уровень сначала по пояс, теперь по грудь. Под ступнями разъезжаются скользкие водоросли.
Преодолел середину, но глубина не думает уменьшаться. Как же так? Самое глубокое место не по середине, а у дальнего берега!
Колеблюсь. Может, развернуться? Ну уж нет, я никогда не отступал.
Тянусь вверх, встаю на носки, продвигаюсь дальше. Мышцы рук дрожат под весом рюкзака.
Тело сжимает ледяными тисками, сводит, словно обгладывают рыбы. Кричу, совершаю отчаянные рывки. Кричать уже невозможно — вода на уровне носа. Хватаю ноздрями воздух вперемешку с дождем. В ушах пронзительный звон колокольчиков. Тело непроизвольно дергается. Мышцы защемляет.
Вижу кофейные глаза, фиолетовые губы. Светлая улыбка. Присутствие чего-то родного. Манят теплые лучики. Пытаюсь дотянуться, всеми силами дотянуться.
Бросаю рюкзак на землю, на трясущихся руках выползаю. Переворачиваюсь на спину. Пытаюсь научиться дышать. Капли сыпятся дробинками на грудь, щекочут тысячей пальцев. Содрогаюсь от непроизвольного хохота. Какой же дождь, оказывается, теплый!
Перекатываюсь. Смотрю в сторону леса. В гуще деревьев мерцает свет. Кричу о помощи. Шум дождя заглушает звуки.
Ползу туда, толкаясь от сырой почвы. Цепляюсь черными пальцами за выпирающие корни. Черствые ноги скручены судорогой. Мокрые трусы пропитались жидкой грязью.
Костер уже близко. Перед ним черный силуэт. Пытаюсь разглядеть. Сидит в капюшоне, спиной ко мне. Кричу, но тот не слышит.
Ползу дальше. Ладони режет. Мокрые листья облепили бока, камни царапают живот. Остается метров шестнадцать.
Под ладонью сухая коряга — ломается, издав громкий треск. Незнакомец резко оборачивается.
В тело ударяет электричество. Словно под рукой не ветка, а оголенный провод.
Рыдаю, не остановиться. Не отдышаться. Омут переживаний. Смех. Дым. Блики тропического дождя на банановых листьях. Запах семечек. Вкус снежинок на языке, свежесть тюльпанов. Ветер, играющий в поле пшеницы. Дыхание зубра утром в тумане. Спокойствие пустыни. Песчинки на спине. Горечь полыни. Уголок губ. Пальцы. Журчание ручья. Кудряшки. Дыхание незнакомки в темноте. Вкус фиолетовых ягод…
Ничего не ушло.
Сотни раз я умер, но по-прежнему здесь. И везде.
Каждый
